В начале февраля 2013 года социальной сети Facebook исполняется десять лет. Как соцсети изменили жизнь людей и государств? Что произошло за десять лет с публичной дипломатией в социальных сетях в общем, и в Фейсбуке в частности? Каковы сегодня тенденции развития цифровой дипломатии?

 

 

 

 

Разберемся с понятиями

Для начала нужно определиться с предметом анализа, что при кажущейся на первый взгляд очевидности не всегда просто.

Часто для удобства мы будем пользоваться термином «цифровая дипломатия», который адресует к цифровой среде, Интернету и использованию информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в целом. Эксперты и СМИ используют также термины «интернет-дипломатия», «онлайн-дипломатия», «электронная дипломатия», «кибердипломатия», а также определения по принадлежности к сетевому медиа «твиттер-дипломатия» или «фейсбук-дипломатия» (что косвенно также говорит о важности этих сетей для процессов публичной дипломатии).

Нужно учитывать, что и терминологически, и практически разные явления и направления деятельности публичной дипломатии в цифровой среде сложно переплетены, нередко подвержены мутациям и сложным взаимовлияниям. При этом взаимодействие в социальных сетях можно разделить на три уровня: «технологический» – вопросы развития и эволюции самих социальных платформ, «гражданский» – вовлечение и участие в социальных сетях людей и «политический» – использование технологий и среды для влияния на участников цифрового социального взаимодействия. Социальные сети все чаще становятся объектом распространения политической информации. Ключевая особенность – диалог как ключевая форма контакта с аудиторией и возможность почти моментальной обратной связи.

Одно из важнейших свойств цифровой дипломатии – это способность напрямую влиять на события и людей в зарубежных странах, минуя медийные фильтры, а часто даже находясь за границами действий суверенного и международного права. Это позволяет устанавливать собственные правила игры и серьезно менять информационную картину и задавать повестку дня.

 

Истоки цифровой дипломатии

Ключевым каналом реализации цифровых дипломатических стратегий становится цифровая социальная среда (digital social environment) как проводник и социальные платформы как непосредственные инструменты воздействия. Здесь уместно говорить об использовании данных средств в целях международной политики в широком смысле, в том числе и в дипломатических направлениях.

Появление цифровой дипломатии как заметного и мощного явления относят к достижениям внешней политики первого срока Барака Обамы. Тогда стало очевидно, что соцсети позволяют напрямую общаться с неограниченным числом людей, вне зависимости от их страны проживания. Все это ложится в концепцию «мягкой силы» (soft power), и даже более того, находит развитие в идее «умной силы» (smart power), высказанной Хиллари Клинтон. Эти направления с 2009 года стали важной частью программы внешней политики США «Государственное управление в XXI веке».

Об эффективности её работы говорят цифры и факты: Хиллари Клинтон приняла от предшественника одну официальную страничку Госдепа в сети, а в феврале 2013 года передавала Джону Керри серьезное интернет-хозяйство. Суммарная аудитория всех аккаунтов и блогов составляла около 20 млн человек, которые посещали более 300 страниц в Фейсбуке, представительства YouTube, Tumblr и Flickr на 11 языках. Систему координируют примерно 150 сотрудников Госдепартамента и порядка 900 специалистов за границей США. Не удивительно, что по различным рейтингам в вопросах цифровой дипломатии США лидируют с большим отрывом.

Наиболее политизированными социальными платформами международного охвата можно считать Facebook и Twitter. Это очевидно по числу аккаунтов и сообществ политиков и организаций, как государственных, так и общественных. Также важнейшим каналом распространения информации стал видеохостинг Youtube.

 

В сетях американцев

Когда студент Марк Цукерберг придумывал свою социальную сеть Фейсбук, вряд ли он думал, что его проект станет серьезным инструментом политического влияния. Хотя официальная мифология может нам рассказывать о визионерских планах создателя, скорее всего, проект виделся создателю куда более скромно.

Одно из важнейших достижений Фейсбука в том, что многие пользователи уже воспринимают его как данность, и буквально живут в нем в режиме онлайн с помощью мобильных устройств. Люди воспринимают соцсеть как часть собственной жизни и готовы тратить свой главный невосполнимый ресурс. Журнал Time недавно запустил приложение, которое помогает посчитать, сколько времени вы проводите в Facebook. Это означает, что возможность прямого обращения к пользователю существует в потенциале практически всегда, а быстрый отклик огромных аудиторий способен менять, в том числе, и политическую карту Мира (что наглядно показал опыт «арабской весны»).

Всего десятилетие назад о политическом и дипломатическом влиянии на такие огромные массы людей через Интернет не могло быть и речи. В 2004 году лидером по популярности была странноватая MySpace, предназначенная скорее для самовыражения музыкантов и художников, чем для общения простых людей.

Стоит напомнить, что первые программы цифровой дипломатии получили развитие ещё при администрации Джорджа Буша-младшего в 2002-2003 годах. Тогда вещательные форматы радио и телевидения стали активно переносить в интернет, что давало возможность получать быструю реакцию аудитории. В 2006 году занимавшая в то время пост госсекретаря Кондолиза Райс формирует специальную группу мониторинга и анализа (Digital Outreach Team) информации от США в соцсетях, а также запускает официальный блог Госдепартамента Dipnote. Появляется правительственный портал America.gov (в данный момент идет переадресация на сайт Международных информационных программ (IIP) и ряд электронных медиа, призванных распространять позитивную информацию о США).

С приходом Хиллари Клинтон на пост главы Госдепа (январь 2009 года), начинается расцвет цифровой дипломатии. Помимо открытых и публичных программ, существуют не особенно афишируемые направления по подготовке интернет-активистов и созданию неподконтрольных официальным властям государств сообществ и технологических платформ. Подобные действия обосновываются идеалами правды, справедливости и демократии, а также борьбой с цензурой. Однако критики цифровой дипломатии считают, что подобные действия можно считать вмешательством во внутренние дела государств. В связи с этим в России с начала 2010-х годов все активнее говорят о необходимости собственных программ кибербезопасности, в том числе и в социальных сетях.

 

Почва и корни соцсетей в России

Чтобы понимать, на какую почву Фейсбук и другие зарубежные соцсети приходили в Россию, необходимо отметить блогхостинг LiveJournal.com, который появился в 1999 году и стал первым популярным соцсервисом в России. Со временем этот ресурс стал важнейшим фактором внутренней политики и общественной дискуссии. В 2007 году российская компания SUP полностью выкупила сервис у американской Six Apart. Несмотря на пессимистичные прогнозы, «Живой журнал» остается важным поставщиком контента в том числе и в ленты Фейсбука, а также входит в Топ-10 сайтов общероссийской аудитории Интернета.

В 2006 году произошло сразу несколько примечательных событий: в мировом интернете появился Twitter, а в России стартовали соцсети «Одноклассники» (март) и «ВКонтакте» (октябрь). Последняя начиналась во многом как клон Фейсбука (как в плане дизайна, так и функционала), однако со временем развилась в самостоятельную оригинальную платформу, на данный момент наиболее популярную в России. С лета 2008 года Фейсбук обзавелся русскоязычным интерфейсом.

Владимир Путин, выступая в российском МИДе в июле 2012 года, выражал недовольство сложившейся информационно-идеологической ситуацией в сети и отсутствием собственных практик цифровой дипломатии. Это дало определенный импульс к активизации государственных структур, прежде всего Министерства иностранных дел, в соцсетях и Интернете в целом.

На сегодняшний день российский МИД поддерживает порядка 70 Twitter-аккаунтов (самый популярный @MID_RF собрал более 210 тыс. подписчиков), канал на YouTube (более 2000 подписчиков и свыше 380 000 просмотров видео), аккаунт в Фейсбуке (более 13 500 подписчиков). В рейтинге «цифровой дипломатии»агентства France Press Россия по состоянию на 2013 год занимает 13-е место. При этом в системе российского МИДа нет особого отдела, отвечающего за «цифровую дипломатию» или специально обученных людей, которые занимались бы только cоцсетями.

 

Фейсбук-дипломатия – угроза, возможность или миф?

Современные соцсети – это в большей степени мощные индикаторы и исследовательские инструменты общественных настроений и состояний массового сознания. Гораздо больший эффект имеет предварительная подготовка инфраструктуры и активистов в оффлайне, которые в дальнейшем могут стать связующими звеньями в цепочках онлайн контактов людей с теми или иными настроениями.

Поэтому Фейсбук-дипломатия в чистом виде – это скорее возможность усиления своих позиций и проверки различных гипотез в краткосрочных перспективах. Что не отменяет также долговременной работы по формированию общественного мнения в долгосрочной перспективе наряду с другими инструментами публичной политики и дипломатии.

Более того, некоторые исследователи, в частности из Принстонского университета, предсказывают Фейсбуку отток 80% пользователей к 2017 году. Справедливости ради, надо упомянуть, что по этой же методологии в шутку можно предсказать исчезновение самого Принстона к 2021 году, а планета останется без воздуха к 2060 году.

 

Цифровая дипломатия, Интернет и соцсети: что дальше?

Сейчас довольно очевидным признается факт, что скорость развития технологий гораздо быстрее их внедрения в общество и социальные практики. Поэтому наряду с техническим прогрессом и специалистами его обеспечивающими, становятся актуальны гуманитарные технологи, придумывающие этим технологиям применение и смыслы. И далее эти социально-технические решения используются в различных сферах, в том числе публичной политике и цифровой дипломатии. Поэтому можно смотреть на актуальные технические новинки, следующие за ними общественные реакции и делать прогнозы по остальным сегментам.

За именинника – Фейсбук – в ближайшие годы не стоит переживать. Что бы ни говорили аналитики, это факт социальной действительности и нет силы, способной быстро сломать социальную инерцию. Очевидные признаки оттока молодежи также будут исправлены, команда постоянно работает над улучшениями. Кроме того, не стоит забывать, что растущая по популярности сеть Instagram фактически принадлежит Фейсбуку. И возможность их интеграции также не стоит отбрасывать. Также на подъеме второй важный инструмент цифровой дипломатии – Twitter. Этот канал становится все более важным для налаживания обратной связи и быстрых откликов. С этим согласны эксперты Social MediaWeek-2013. Поэтому фейсбучная и твиттер-дипломатия никуда не денутся, а, скорее, только будут усиливаться.

Коммуникации становятся все более персонализированными и разнообразными, поэтому очевиден рост интереса к персональным блогам и аккаунтам в соцсетях, особенно если они ведутся ярко, используется близкий аудитории язык, автор рассказывает истории и выкладывает собственные фотографии.

Наблюдается серьезный рост сервисов социальных новостей, где участники сообщества ранжируют их по значимости, а также имеют возможность публиковаться. В 2013 году новые форматы массмедиа, соединяющие традиционные редакционные технологии и социальные механизмы, продемонстрировалибурный рост. За такими моделями, как Buzzfeed или HuffingtonPost многие исследователи видят будущее. А, значит, туда будут устремляться также политические и дипломатические усилия. Уже сейчас на ресурсе HuffingtonPost есть блоги крупных политиков, в том числе Барака Обамы.

В связи с ростом интереса к визуальной составляющей, однозначный тренд – рост влияния визуальных соцсетей и приложений, как со статичным изображением (Pinterest, Instagram), так и видеоконтента (Youtube, видеоформат Vine в Twitter, видео в Instagram, в России – соцсервис coub.com). Так, на прошлой неделе BBC запустила в сети Instagram ленту коротких видеоновостей Instafax, что уже назвали новым форматом новостной подачи.

Что касается России, то наблюдается усиление государственного регулирования интернет-сферы, а также усиление контроля надсоциальными площадками. Недавно, например, произошла смена собственников и руководства в крупнейшей российской социальной сети «ВКонтакте». С 1 февраля 2014 года также вступил в действие закон, позволяющий Роскомнадзору блокировать сайты в досудебном порядке. Это вызывает справедливые опасения по поводу несоразмерного применения санкций или возможных злоупотреблений этой возможностью разными группами.

К 2020 году, если планы по обеспечению широкополосным доступом россиян будут выполнены, пользователями интернета станут 85% населения. Это означает, что практически все взрослое население будет так или иначе вовлечено в интерактивные медийные коммуникации. К этому времени Россия должна сформировать корпус профессионалов в вопросах цифровой дипломатии, а также серьезно повысить гражданский и интеллектуальный потенциал в людях.

Так, в 2014 году на развитие электронной демократии выделят 275 миллионов рублей. Это в 2,5 раза больше, чем в 2013 году. Такого рода целевые вливания могут поспособствовать развитию медиаграмотности в целом, что даст свои результаты в обозримом будущем.

Определенно можно говорить, что у цифровой дипломатии и других видов интерактивных политических коммуникаций большое будущее, поскольку очевидны как внедрение цифровых технических новшеств в жизнь людей, так и связанных с ними новых форм социальных и коммуникационных практик.

Что касается России, то очевидны как успехи отечественной дипломатии, так и её хрупкие достижения. Но в области цифровой дипломатии и применения интернет-технологий существует большой потенциал роста, к чему есть все предпосылки и возможности, как технические, так и интеллектуальные. В рейтинге электронной дипломатии (e-diplomacy) AFP Россия на 13 месте, и ещё есть, куда расти.

 

Максим Корнев

к.филол.н., доцент кафедры ТРИТ Института массмедиа РГГУ, эксперт РСМД

 

Источник