Данная статья посвящена философскому анализу аксиологии образования. Показано и обосновано, что в образовании во все исторические времена основополагающим фактором его содержания и развития является именно  аксиология – опора на ценностное значение личности, общества, общественных практик, учет  идеалов и норм. Без опоры на человеческие ценности человек сразу же становится принципиально злой и разрушительной силой, а образование разрушается и вырождается в еще один экономоцентристский, освобожденный от истинных  ценностей,  рынок – «образовательных услуг».

Ключевые слова.  Образование, ценности, инвариантные (атрибутивные), вариативные, национальные начала образования, духовность, целостность, норма и патология в образовании,  фундаментальные человеческие константы.

 

Принципиально другая аксиология  приходит в мир с утверждением более чем странных и невообразимых ранее ценностей т.н. Нового времени в Европе – ценностей XVI – XVII веков;  что более всего печально – эти новоевропейские ценности господствуют до сих пор, в том числе и у нас, в России . С точки зрения аксилогии,  ценности нашего  XXI века – это, по-прежнему,  ценности именно XVI – XVII  веков. Наш XXI  век с точки зрения аксиологии ничем не отличается от XVI – XVII   веков, от этого самого европейского Нового времени. Именно в этом «долголетии» этих  новоевропейских ценностей многие ученые сегодня  видят главную причину общесистемного цивилизационного кризиса мира – кризиса, который может  стать губительным для человечества…

Что же это за ценности Нового времени, идущие с Запада вот уже несколько веков, которые столь губительны для всех, в том числе и для России?

Есть много замечательных исследований этого времени историков, культурологов, философов и др. и выстроить аксиологию вообще и аксиологию образования, в частности,  этого  — до сих пор продолжающегося периода развития человечества -   не представляет никакого труда.

Новое время – это, прежде всего, т.н.  антропология недоверия[1].

Что это такое? Космический человек античности, религиозный человек средневековья – человек слабый, непоследовательный,  грешный, но все же  ближе к небесам, к свету,  а не к  тьме, не к  подземелью, не к дьяволу, но к богу. Совсем другой человек  конструируется деятелями Нового времени – учеными, художниками, политиками, философами. Новое время выносит вердикт  недоверия человеку и формула Нового времени по отношению к человеку проста и  сурова: человек  изначально плох; по выражению английского  ученого  Уильяма  Харви «человек есть большая опасная обезьяна», которая сродни именно дьяволу, но никак не Богу.  С  таким образом человека Новое время  превращается в эпоху игр  и  союза  с дьяволом.  Теперь мир  принадлежит новым героям,  природа и аксиология  которых порочна  изначально; теперь мир  принадлежит  только тем, кто может лгать и предавать, кто способен на преступление и порок. И все это якобы совершенно неизбежно, ибо такова  естественная природа  человека и она другой принципиально быть не может.

Но как же тогда  жить в таком мире – мире  зла, порока, ненависти, подлости?  Мыслители Нового времени  буквально превзошли все мыслимые и немыслимые   пределы   изворотливости и  интеллектуальной извращенности,  лишь бы сохранить  центральный тезис об  изначально плохой (злой)  природе  человека, которая, с их точки зрения,  вовсе … не  мешает человечеству двигаться вперед.   Более того,  развитие человека и общества  — в целом светлое и  позитивное  — как это не парадоксально звучит — вырастает  именно из темной и плохой  материи — реальных человеческих душ,  реальных страстей  и желаний  в целом падшего  человеческого существа.  По мысли конструкторов Нового времени  любое  позитивное  общественное начало  – результат переделки, трансформации принципиально негативного в человеке. Такая  новоевропейская теория    — это  прямое  оправдание порока,  всего низменного в человеке.  Чего стоят только абсолютно дерзкие попытки Гоббса, Мандевиля, Макиавелли вывести следующую формулу: негодяи и честолюбцы, безумцы без меры и узды – вот кто может быть на самом деле полезным для общества. Такова аксиология Нового времени – дурное в человеке якобы является источником хорошего в обществе, пороки отдельных людей – благодать общества, двигатель его поступательного развития. Стоит ли сегодня  удивляться бездушию и аморальности современных рыночных и демократических  начал,  сплошной войне всех против всех  ради наживы, алчности, других  сомнительных ценностей общества,  в том числе и российского?  Они оттуда – из Нового времени, из так называемой  культурной  Европы.

Аксиология Нового времени продолжает господствовать, продолжает работать на разрушение цивилизации и не видно никаких серьезных  усилий  политиков, ученых, государств освободиться от этой ценностной парадигмы, где в качестве ценностей выбраны на самом деле  их  антиподы – анти-ценности  в форме  наживы,  порока, лжи, разнузданной свободы  как вседозволенности, всесилия   грубой физической силы и насилия.  

Заметим, что у ценностных начал человека и общества выступает еще одно крайне важное свойство, непосредственно относящееся к теме данного исследования, а именно: ценностные начала задают направленность социальных изменений в ту или другую сторону; если за ординар выбрать то направление социальной динамики, которая способствует эмансипации человека, проявленности его полноты и  духовности, то тогда противоположное направление может трактоваться как  анормальное, неправильное, аномальное. Иначе говоря, социальные процессы и явления  всегда  имеют свою ценностную направленность. Так же, как в природе действует второй закон термодинамики, характеризующий направленность природных процессов, определяемых динамикой изменений энтропии, точно также в обществе действует закон ценностной направленности социальных процессов, определяемых динамикой изменений ценностных начал общества –  социального аналога  естественнонаучному понятию энтропия.

Исходя из только что полученного результата, можно вполне определенно и обоснованно говорить о норме и о патологии процессов развития общества, о функциях и дисфункциях социального. Еще раз обратим внимание на то, что после научных исследований М. Вебера стало окончательно ясно, что первичны  именно ценностные изменения; все другие, в том числе экономические, политические, институциональные и др. – вторичны, зависимы от ценностных изменений в любом  социуме.   

Первичны  убеждения, нормы, принципы людей, а вовсе не пресловутые производственные отношения, экономические интересы, выгода и т. п.; М. Вебер решительно порывает с экономизмом, с  «экономическим империализмом» и, на наш взгляд, именно этот прорыв открывает новые горизонты и возможности  науки, в том числе в отношении проблем  феномена образования.

К аналогичным выводам пришли и представители Баденской (Фрейбургской) школы Виндельбанд и, особенно, Риккерт. Главная ошибка человеческого отношения к миру, по Риккерту, в том, что используемое понятие о мире слишком узко, оно не выходит за пределы действительного бытия, являющегося лишь малой частью мира, который включает в себя еще и ценностные начала человека. По Риккерту,  понять мир – это  значит найти способ соединения, с одной стороны, самой действительности,  а, с другой стороны, ценности.[2]

 Мир как единство действительности и ценности – это  принципиально важная формула для предмета нашего исследования. В теории социальных изменений А. Турена, Ж. Баландье   определенно признается, что индустриальное общество находится в состоянии глубокого системного кризиса, что проявляется,  прежде всего, во всеохватывающем  кризисе ценностей.  Кризисное состояние общества  чревато социальными  потрясениями и  разрушительными деформациями и в этих условиях крайне важно защитить, адаптировать, сохранить и развить  те элементы,  те ценности социальной системы, которые они называет коллективным поведением.  Опираясь на него, общество должно само расширять свою практику самоизменений в нужных  ему направлениях, сознательно программировать и конструировать ту социальную реальность, которая бы отвечала  запросам господствующих в нем ценностных  начал. Иначе говоря, Турен призывает перейти к практике социального конструирования и строительства того общества, в котором будет большая доля волевых и интеллектуальных усилий  по созданию достойных социальных условий жизни и деятельности всех людей на основе общих коллективных социальных действий и таких же социальных ценностей.

На наш взгляд, выводы и рекомендации Турена  достаточно   в полной мере актуальны и значимы для понимания и решения проблем развития современного образования как масштабной и всеохватывающей практики сознательно управляемых действий по самоизменению общества в соответствии с их ценностными установками. Иначе говоря, философский анализ сущности духовно- нравственных начал  приводит нас к важнейшему выводу о том, что его будущее следует рассматривать в контексте  идей  аксиологического конструктивизма.  М. Вебер особо подчеркивал, что социальные явления становятся предметом научного исследования только тогда, когда проявляется и анализируется связи социальных явлений и тех человеческих ценностей, которые лежат в их основе.[3]

Это исключительно важное для данного  исследования  положение.  В основе всех изменений, происходящих в нашей стране – вовсе не только экономические, политические, технологические  и т. д., но, прежде всего и главным образом, изменения  именно ценностные. Более того, как будет показано в нашем исследовании, первичны  и фундаментальны  именно ценностные изменения; все другие, в том числе экономические, политические, институциональные и др. – вторичны, зависимы от ценностных изменений в современном российском социуме.   

Пока же господствующими представлениями о сущности общественных отношений  в  Российской Федерации по-прежнему  являются сугубо экономические воззрения.  Непрерывным потоком следуют работы, в которых анализу подвергаются только лишь  экономические проблемы развития России, при этом используются соответственно экономические подходы, методы, концепции и парадигмы. Господство  все подавляющего и везде проникающего экономоцентризма для решения проблем развития общества вообще и для решения проблем образования, в частности – просто губительно. Поясним сказанное более подробно. Для этого нам проникнуть в ценностную основу этой самой пресловутой экономики как …философии, но философии намеренно деформированной и искаженной.

В самом деле, хорошо известно, что экономика как наука в Новое время  «стартовала» как  некая… нравственная, практическая  философия, с помощью которой можно было бы отыскать заветные рекомендации человеку в его стремлении к благополучию, совершенству, гармонии, счастью.   Принципиальный разворот  в экономике  от  нравственной   проблематики совершает  Д. Юм,  нашедший  в качестве основного гносеологического недостатка  всех моральных наук  их необоснованный  предметный переход от   «есть – предложений» к «должен быть предложениям», что, по Д. Юму, совершенно неправомерно с научной точки зрения. Для восстановления научной состоятельности  в экономике как  нравственной философии, Д. Юм пошел на противопоставление и, в конечном счете,  -   на изгнание из предмета рассмотрения этой науки всего ценностного, аксиологического, оставив  в ней только сугубо фактурное содержательное начало. Так состоялось главное искажение предмета экономики – она теперь стала принципиально не этической, не нравственной, -  ведь устранив из нее  все аксиологическое содержание, за пределы предмета экономики было вынесено  и все этическое. Такой  новый экономический предметный подход уже не интересуется всем спектром  проблематики нравственной философии, всем спектром проблематики  человека.  В таком  понимании предмета экономики  остается  только то, что принадлежит  к особой,  только что самими экономистами сконструированной  экономической сфере – онто–аксиологической конструкции, в которой  общее благополучие человека сведено  только к его материальному благосостоянию, а сам человек с его бездной смыслов и начал – к человеку экономическому.  В такой экономической сфере уже не осталось места  никакой философии,  кроме  вульгарно-материалистической, утилитарно–меркантильной. Мир – великий таинственный и загадочный мир – в таком подходе трансформируется в примитивную  онто-аксиологическую схему, где человеку отводиться роль быть продавцом или покупателем неких товаров и услуг, сложные и разнообразные социальные отношения между людьми теперь сводятся исключительно  к отношениям только хозяйственным.

И так во всем! Разнообразие мировых и социальных красок окружающей действительности – великого и таинственного Храма природы и человека -   вырождается в примитивные, черно–белые,  сугубо экономические схематизмы мира – мира  как некоего рынка, полигона для «купи–продай»-отношений.  Философское понятие общества – в примитивную его модель  общества, по Локку; философское понятие человека – в экономического  человека, по А. Смиту  как отдельно взятого хозяйствующего субъекта;  философский  предмет  экономики как нравственной философии — в предмет  принципиально лишенной ценностных начал экономики,  по Д. Юму. 

Даже сказанного вполне достаточно для того, чтобы понять главное: искажения предмета экономики как науки действительно чудовищны, действительно поразительны. Целиться в нравственные вопросы человеческого бытия, а попасть в человеческое  экономическое существование, принципиально лишенное какого – либо морального начала – что может сравниться по степени расхождения  целеполагания и целедостижения?   

 Далее экономика в процессе своего исторического развития  проделала путь от изначально  декларируемой своей нравственно–философской предметности к той самой  экономике, в которой от нравственности и морали вообще ничего не осталось, а ее  экономико-предметные  модели — человека, общества, государства, целей человеческого существования и активности, его ценностей – абсолютно  далеки от Истины.  Именно поэтому применение  любых чисто  экономических подходов и методов  изначально обречено на неудачу, на ошибку и оставаться в решении проблем развития мировых процессов только в рамках такой, с позволения сказать, философии – все равно, что пытаться черпать воду решетом.

 Поразительны те деформации и их масштабы, которые происходили с базовыми понятиями экономики, которые она «позаимствовала» у философии, например, с понятием «человек».  Человеку свойственны социальные чувства, моральные суждения связаны с чувствами человеколюбия, симпатии. Вместе с тем ему также присуще стремление к личному интересу, пользе, к успеху. Д. Юм со скептической осторожностью соединяет два этих начала в одно, а    Бентам    основой  практической этики провозгласит принцип пользы, уходящий корнями в природную способность человека стремиться к удоволь­ствиям и избегать страданий. Все эти первоначально этические искания порождают особый предмет экономики как искаженного  и деформированного философского, этического, нацеленного на эгоизм, конкуренцию, пресловутый успех любой ценой – тот самый, о котором Ж.Ж. Руссо потом скажет: «Если полагать смысл жизни человека в успехе, надо быть скорее подлецом, чем  порядочным человеком». Изначально моральное содержание  нравственной философии в результате всех предметных своих трансформаций наделило рождаемую из недр этики экономику  принципиально аморальным, анти-нравственным потенциалом в угоду достижения эгоистически понимаемого успеха и прочих чисто экономических целей. Рождение предмета экономики состоялось самым непредсказуемым образом – полным уходом от нравственной философии, от этики, от морали. Вместо целостного мира – экономико– производственная его амальгама, вместо целостного человека – его жалкая и примитивная алчно–враждебная экономическая подмена, вместо настоящей ценностно– онтологической модели мира – его примитивно-экономическая, сугубо меркантильная модель таких же принципиально–ущербных и варварски деформированных  цивилизационных практик, все сводящих к пресловутым, «купи – продай» -  рыночным отношениям.  И от таких грубых, принципиально архаичных и диких  общественно – значимых модельных «ходулей»  человечество до сих пор не нашло в себе интеллекта и воли отказаться до сих пор! 

Без преувеличения можно сказать, что экономика стала той самой «философией», из которой вынули всю ее глубину и целостность, все ее нравственно–духовные и солидарно–социологические начала. То, что осталось в результате этого великого «обрезания» философии – экономика -  и стало теоретической базой построения   основных цивилизационных практик человечества.    В этом плане экономика предстает как собрание всего  философского  наихудшего, более того – узаконенного преступного, по своей сути, поведения и активности человека  —   и именно этим наихудшим началам  был дан максимальный простор   практического внедрения  и применения в жизни человеческого общества.  Что же тогда  мы удивляемся  разразившемуся глобальному  кризису – ведь с помощью только  наихудшего вряд ли можно построить  нечто достойное, не так ли?

 Для настоящего же понимания и соответствующего решения  многочисленных  проблем развития общества нужны совсем другие подходы, исследовательские  возможности и инструменты, прежде всего философские и социологические.

Обращаем внимание на то обстоятельство, что за философскими вопросами – целями изначально не скрывается  корыстное, меркантильное, недуховное, узко– утилитарное содержание, этими вопросами акторы, их задающие,  еще интересуются самим миром, самой жизнью, самим человеком в целостной полноте этих понятий. Другое дело, когда в практику человека входят вопросы совсем иного  содержания – эгоистического, меркантильного, приземленного характера.  Через подобные эгоистические цели и устремления уже не видно космического и мировоззренческого,  действительно важного и необходимого; меркантильное, «шкурное» начало просто заслоняет истинно–важное, фундаментальное. Очень хорошо данную проблему видел известный русский философ Н.А. Бердяев: «Интересность и значимость человека определяется тем, что в нем есть дырочка, просверленная в бесконечность. Но эту дырочку сознание, средне нормальное и среднеобщее сознание пытается закрыть, и тогда трудно человеку обнаружить все запасы творческой энергии и все присущие ему дары»[4].

  Именно Н.А. Бердяев четко выразил мысль о том, что смысл жизни и человеческого бытия – только в духовности; нет духовности – нет человека, есть некое двуногое существо, некий кентавр, который ровно настолько человек, насколько он духовен, насколько у него ценностно – целевой блок соответствует своему космическому смыслу. Экзистенциализм как одно из мощных философских направлений современной  философии так же утверждает, что путь к истине, к смыслу существования пробивает себе дорогу  через постижение духовности в самом человеке как проекции более высокого субъективного начала. Раскрытие родовых качеств человека через творчество, через духовность есть способ бытия в самом субъекте и через этот результат – осмысление и духовное преобразование самого бытия. Н.А. Бердяев утверждал, что человек либо сознательно творит, либо бессознательно объективирует свою природу, т.е. сознательно выбрасывает, отчуждает от себя свою природу, как субъект превращается в чуждый самому себе объект. В этом – методологическая основа механизма отчуждения любого явления от самого себя.

Приглашенный жить в природном космическом храме, человек фактически никак не может выбраться из своего собственного, им созданного хлева (А. Бердяев его называет «павшим миром»), занимаясь примитивной деятельностью весь свой век; и только очень немногим удается дотянуться до понимания трагизма  положения человека в мире – до той истины, что «человек сам создает реальность, которая отрицает его».    

Человек не живет – он выживает, человек не раскрывает свои творческие и духовные возможности – он превращается в некое орудие для других людей и для достижения совершенно других целей. Отчуждение труда, человека, от человека, от его целей (и ценностей) отчуждение всех видов деятельности – такой уродливый, чудовищно – искаженный мир человек построил сам, следуя в колее ложных ценностей и целей. Именно в этом – в выборе ориентиров, в выборе векторов развития кроются основные условия и возможности для реализации потенциальных возможностей человека, по своему принципиальному масштабу просто космических; человек же свой век пока тратит на достижение только тех результатов, которые попадают в некую окрестность вокруг целей самовыживания и материального благополучия, — на большее человеку не дают замахнуться другие люди в этой «цивилизации паразитариев». В этом плане история, настоящая история никак действительно не может начаться, поскольку не приведены в действие сущностные, родовые ресурсы человека.

В контексте данной методологической направленности Э. Фромм подчеркивает, что для человека с рыночной ориентацией смысл жизни составляет не личное счастье, не творчество и даже не мастерство и профессионализм. Главная забота личности направлена на то, чтобы стать «ходким товаром», чтобы  по максимально высокой стоимости продать себя на рынке  труда. Вот и вся фантазия! Соответственно и успех, оценка смысла прожитой жизни определяется тем, насколько удачно человек сумел превратить себя в товар, пользующийся спросом на рынке, насколько дорого он сумел продать себя, насколько привлекательна его «упаковка», насколько он «бодр», «крепок», «энергичен», «надежен», «честолюбив»… каждый должен … удовлетворять одному условию: пользоваться спросом»[5].

 Вслед за Э. Фроммом вполне понятна и мысль К. Ясперса о том, что покоренная природа, вся планета превращается в «единую фабрику», где человек становится средством, элементом необходимости, рабом вещи, «жителем Земли без родины», настоящим «множеством масок, которые он меняет в зависимости от обстоятельств»[6]. Человек, по Сартру, — это только проект, который проживает субъективно и который ещё предстоит воплотить в жизнь. Быть человеком значит быть субъектом своего самоизменения.  

              П. Сорокин, как известно,   предложил план моральной реконструкции человечества, предполагающий перестройку всей системы экономических, политических, семейно – бытовых, эстетических, религиозных и межгосударственных отношений на основе  принципов «любви, альтруизма и свободного сотрудничества» всех людей и групп, противопоставленных социальной несправедливости, классово – групповому эгоизму, этнической и расовой ненависти, культурным антогонизмам и отчуждению. С помощью последних можно только разрушать, но не спасать и строить. Подлинный альтруизм, согласно Сорокину, начинается тогда, когда индивид свободно жертвует своими интересами в пользу благополучия других, отказывается причинять им зло, даже если его юридические права не запрещали бы ему это сделать[7]. 

  Но это уже было!  Было в мифологические времена, в мифологическом обществе. Тогда вся активность человека была, по своей сути, именно принципиально альтруистической, общественно — значимой, коллективистской, солидарной! Это значит, что сохранившаяся в наши времена подобная человеческая активность, например настоящее образование, истинная социальная работа и т.д.  – некая частичка той самой  активности мифологического человека, которая сумела «прорасти» сквозь асфальт и даже бетон тысячелетних эгоистических и анормальных экспериментов человека над самим собой. Чудо, да и только! Образование – инвариант сущности человека и само его сохранение показывает, что для человека еще не все окончательно потеряно.

Возникает вполне логичный и закономерный вопрос – что же делать? (этот вопрос (в который раз!) задается  и в России; теперь же он адресован и всему миру в целом). Что же делать? На наш взгляд, если мы хотим,  чтобы у цивилизации было свое позитивное  будущее, необходимо… восстанавливать прежние мифологические по своей сути отношения между человеком и окружающим его миром.

Мы утверждаем: произошел (усилиями, прежде всего, западноевропейского человека) колоссальный ценностно–целевой сбой в развитии цивилизации, суть которого в замене истинных ценностей и целей (космических, синкретических, духовных) на ложные – эгоистические, материально–меркантильные, «шкурные». Надо возвращаться к господству истинных ценностей, истинных сущностных идентичностей человека и общества. В этом поможет всем нам замечательное  духовное деяние  человека – его Величество образование. Именно оно – единственное начало постепенного, но эффективного возвышения человека:  от реалий сегодняшнего мира как хлева, от сегодняшнего мира как экономической субстанции (где ценностям – «грош цена  в базарный день»)  до  мира  Будущего, важнейшими чертами которого обязательно будут Образование,  Культура, Солидарность, господство настоящих  ценностей…

В данной статье представлена исследовательская попытка  проявить и осмыслить базовые философские  инварианты  настоящего образования —  человеческой активности, за которую не стыдно,  человеческой активности, которая человека украшает и возвышает.

 

Батурин В.К.

доктор философских наук,

академик РАЕН

г. Москва