Часть 1. Время в парадигме Традиции. Адвайта-шиваизм.

 

1. Наиболее обширное для Традиции в целом понимание времени содержится в индуизме. Для примера можно взять адвайта-шиваизм. Он может служить парадигмой понимания времени в семантическом поле Премодерна.
2. Например «Свачханда Тантра», авторитетный источник шайваизма делит время на две категории: солнечное (соответствующее грубому миру – стхула) и тонкое (сукшма), что соответствует циклу витальной силы (прана) в теле. Абхинавагупта в своей «Тантралоке» пишет:
«Экспансия времени (кала) основана в витальной энергии дыхания (прана). Витальная энергия дыхания основана на вибрациях (спанда), вибрации покоятся в пустоте, а пустота в сознании. Поэтому вся Вселенная основана на сознании.»

3. Время (кала) мыслится как импульс, проистекающий из божественного сознания, как ритм Вселенной. Показательно, что в «Ведах» кала (время) не упоминается, но упоминается прана, спанда и ритм. В Упанишадах появляется фигура «калы» и спекуляции на эту тему. В этом смысле кала/время есть шакти/сила, то есть мощь, с помощью которой осуществляется манифестация мира. Отсюда «калашакти» — время/сила (Тантралока).
4. В адвайта-ведантистской оптике тантрического шиваизма ритм времени есть ритм Проявления и обратной абсорбции. Дыхание имеет выдох (творение) и вдох (возвращение). Поэтому время двунаправленно, есть две траектории времени. Время выдоха есть Кали (женский род от Кала – время), шайваизм насчитывает 12 Кали – 12 путей выдоха/манифестации. Обратное время – это время вдоха. Оно называется также «проглатыванием времени» (калаграса). Это время возврата, и оно единственно – это «каласамкарсини».
5. Шива создает Вселенную и разрушает ее своим танцем. Танцующий Шива (Натараджа) есть Шива-Кала, он созидает и разрушает, и этот ритм есть бытие мира, которое мыслится недуально – проявление есть иллюзия отдельности имманентного, возвращение (проглатывание времени) – снятие это иллюзии; но сила иллюзии и сила снятия иллюзии – одна и таже, это время как сила.
6. Таким образом время (кала) есть свойство сознания и сущность ритма (дыхания, любви, танца, действия). Время есть проекция сознания вовне (манифестация) и возврат внимания вовнутрь сознания (диссолюция, лайя, пралайя). В практике йогического дыхания акцент ставится не на выдохе и вдохе, но на моменте между ними, когда процесс дыхания зависает в неопределенности; когда нет вдоха и выдоха, это и есть момент адвайты. Это корень дыхания, или радикальное дыхание.
7. Адвайта-шиваизм может быть взят как обобщающий пример для интерпретации времени и в других традициях. Это самая полная модель времени как 1) создания; 2)уничтожения, 3)не-создания/не-уничтожения, но мыслится время как три одновременно.

 

Часть 2. Время в платонической топике. Вертикальное время

1. В платонической топике у времени схожий онтологический статус. По Платону «время есть подвижный образ вечности». В структуре изложения «Тимея» вечность это первый мир – мир образца, парадигмы. Идеи – вечны. А время вступает в действие во втором мире, в мире копий (икон). Там вечное развертывается во временном цикле. Синхронизм образца проецируется в циклический ритм копии.
2. Движение по кругу – наблюдаемое в небесном своде или смене сезонов — интерпретируется в платонизме как отражение неизменности мира идей.
3. Тот, кто идет к идеям, уходят из временных циклов к неизменному (парменидовскому) бытию, которое вечно.
4. Все это систематизировано у Плотина в «Эннеадах» III, 7. Согласно Плотину, есть три модуса времени: 1) радикальная вечность/безвременность бытия как Единого – Парменид, Платон; 2) вечное бытие интеллекта, созерцающего Единое (этих интеллектов несколько) – Эмпедокл, Гераклит; 3) вечнодлящийся космос.
5. Замечание о смысле вечности (греч. aiwn). У Платона происходит семантический сдвиг понятия «вечность» от «большая длительность» (пресократики, Гомер) к парменидовскому радикальному отсутствию времени. Любопытно: время и его отсутствие – у Платона – называются одним и тем же именем. Вполне в духе шайваизма.
6. Аристотелевское определение времени как «меры движения» жестко критикуется Плотином, так как помещает время внутрь космических феноменов, тогда как его природа – на всех трех уровнях имеет совершенно иной – вертикальный характер.
7. Время платонизма вертикально. Круговращение космоса отражает вечное созерцание Единого интеллектом, а вечное созерцание Единого интеллектом обращено к безвременной вечности Единого. Люди, живущие во времени, приглашаются к его ВЕРТИКАЛЬНОМУ толкованию – либо они делают вывод из времени и понимают его педагогическую и сотериологическую природу, либо время их пожирает, изнашивает и отсылает в мир толкущихся в гостиной материи пассивных тел.

 

Часть 3 Модификация времени в монотеизме. Время как предел

1. Существенную модификацию в конструкцию топики времени в Традиции привносит монотеизм.
2. Показательно определение времени в ортодоксальном исламе «время есть рубящий меч». Время не объединяет, не связывает, но разрывает связи, рубит, крошит, расчленяет. Кстати, такова же этимология немецкого Zeit. Об этом я писал в книге о Хайдеггере (кажется во второй[1]).
3. Осознается время как разрыв не сразу. В христианской теологии проблематика времени вырисовывается постепенно и связана с судьбами христианского неоплатонизма и отвержением оригенизма. Здесь важен спор Иоанна Филопона (александрийского неоплатоника-христианина) с Проклом в отношении его концепта «Вечности мира». Прокл описывает вечность мира как приложение принципа вертикального времени, свойственного неоплатонизму в целом. Иоанн Филопон осмысляет акт креации и акт Страшного Суда как начало и конец мира (космоса), а значит, начало и конец времени. Время становится имманентным и горизонтальным.
4. Отношение к Богу (= к вневременной – радикальной – вечности) не просто выносится за скобки космоса и времени, но отрывается от промежуточной реальности (миры интеллекта). Все, что не Само Единое (Бог-Творец), помещается во время. Время становится имманентной границей, окружающей горизонт космоса.
5. Здесь вертикальность времени как проявления/возврата сменяется горизонтальностью времени как отчуждением/ожиданием искупления. Все, что внутри времени – ОТЛОЖЕНО. Время есть фатальная тюрьма бытия. Это основа этики иудаизма (частично христианства и ислама): время несет человека к смерти («человек яко трава, дние его яко цвет сельныи, тако отцветут, и дух пройдет в нем и не будет и не познает к тому места своего»[2]). Горизонтальное время несет человека (космос) к моменту обнаружения его «ничтожности», то есть к «ничто».
6. Лишь Второе Пришествие уничтожает время («и времени уже не будет» Апокалипсиса). Пока же его не наступило, время есть неотменимое условие отдельного от Бога бытия. Время перестает быть циклическим, становится необратимым. В нем, правда, есть три позиции, которые представляют собой нечто особое: 1) первое время (рай), 2) время обращения к Богу, молитвы, чуда Евхаристии и 3) конечное время, время Второго Пришествия. В этих трех позициях внутри времени отношение к Богу приобретает наиболее интенсивный характер и позволяет ЗАГЛЯНУТЬ по ту сторону времени.

 

Часть 4. Время мистиков в монотеистических религиях

1. Если взять монотеистические религии в целом, то мы обнаружим в них два понимания времени – ортодоксальное и мистическое. Ортодоксальное время монотеизма – горизонтально, необратимо, линейно, имманентно. Оно есть чистое ограничение. В чем-то оно близко к аристотелевской концепции времени как «меры движения». Движение есть судьба монотеистического космоса.
2. Но у мистиков монотеизма (тайно) сохраняется неоплатоническая топика вертикального времени. Так для многих версий суфизма в исламе, каббалы в иудаизме и у христианских мистиков (частично у еретиков – оригенизм) возникает идея «предсуществования душ» и соответственно возможности возврата. Это называлось у Оригена «апокатастасисом». У Оригена это подразумевало не только возврат человеческих душ, но и падших ангелов, включая их предводителя.
3. Показательно отношение ко времени у Джаллал ад-Дина Руми. Руми исповедует суфийскую концепцию постоянного творения. Это доктрина Таджудди-амсаль. Согласно ей, время дискретно, Бог творит каждое мгновение мир заново. Очень БЫСТРО. Между мгновением и мгновением есть неощутимая пауза небытия. Задача суфия проникнуть в этот промежуток, который лежит между прошлым и будущим. Руми пишет «Твои мысли о прошлом и будущем, освободись от них и ты будешь спасен» (Стихи II, 177). Это связано с символизмом слова «Кун» — «да будет», «да сделается». К (каф) и Н (нун) – это прошлое и будущее (Творение в целом) – они –то и прикрывают от человека истину. Задача встать на их границу (между каф и нун).
4. То есть в структуре горизонтального времени есть дыры. Эти дыры настоящего, где суфий встречает вертикальное время. Руми пишет: «Суфий – сын настоящего времени, о товарищ: на Пути нет такого правила произносить слово «Завтра»» (Стихи I, 133). Время есть темница, из которой надо сбежать. Руми: «Все изменения происходят из часов (са’ат): тот, кто спасся от часов, спасся от изменений. Когда ты скрылся на час от часов, тогда больше нет качества (нет настоящего, нет того «как» – «к’ун»), ты познакомишься с тем, что не имеет качества («би к’ун») (Стихи III, 2074 и 2075). Обратите внимание на выражение «скрылся на час от часов» — «часам» горизонтального врмени монотеизма противопоставляется «час» вертикального времени радикальной мистики (Традиции – неоплатонизма). Это происходит с помощью «тахайур» — «изумления», «удивления», «смущения» (возможно это платоновско-аристотелевское «qomazein» — с чего начинается философия). Руми пишет: «Часы не знакомы с отсутствием часов, поэтому тому, кто осознает время, есть только один путь – «изумление» («тахийюр») (Стихи III, 2076). Русское слово «изумление» означает «выход из ума».
5. Такое же вертикальное время мы встречаем в каббале (время сефиротических созерцаний) и в христианской мистике (здесь: часто на грани или за гранью ереси).

 

Часть 5. Профанное время

1. Секуляризация христианского времени – отрыв от него парадизиакального, молитвенно-эвхаристического (литургического) и эсхатологического измерения – дает нам топику времени в научной картине мира. Это Галилей, Ньютьон, Декарт.
2. Здесь появляется объект – внешний мир, «реальность» как нечто объектно сущее вне субъекта (перед субъектом – объ-ект). Время рассматривается как объективное свойство объективного (внешнего) мира. Это параметр реальности. Время мыслится как свойство объекта. Это — объективное время. Оно проистекает из горизонтального времени монотеизма, лишенного каких бы то ни было отсылок к духу или вечности, а также к вертикальному времени.
3. Это физическое время распознано в термодинамике как время энтропии. То есть движение материи к распаду и утрата динамической системой энергии. Объективное время – это время остывания. Но сам этот концепт есть следствие остывания духа, то есть представление об остывающем времени уже есть результат (его!) остывания.
4. Профанное время это то время, с которым мы имеем дело в науке и общей культуре. То, что мы называем сегодня «временем», это профанное время.
5. На нем нет смысла останавливаться, с ним-то мы хорошо знакомы. Ярче всего (как нечто трагичное) оно осмысляется у экзистенциалистов ХХ века (Ж.П.Сартр).

 

Часть 6. Сомнения в профанном времени. Кант/Гуссерль

1. В рамках философии Нового времени были попытки переосмыслить время как свойство объекта. Первым это мы видим у Канта. Кант ставит под сомнение онтологию объекта, и рассматривает время как априорную форму чувственности, причем – в отличие от пространства– ближе к субъекту, чем к объекту (это похоже на шиваизм). Иными словами, время здесь мыслится как способ организации субъектом (точнее трансцендентальным разумом) перцепций феноменального. По сути, это означало постановку под сомнение классического для науки Нового времени представления о времени, как о свойстве объекта.
2. С другой стороны, с релятивизации механистичности времени подошли феноменологи – хотя Ф.Брентано критически относился к Канту. Особенно интересна концепция темпоральности у Гуссерля[3]. Он различает 1) внешнее время (свойство объекта), которое сразу выносит за скобки (эпохэ); 2) внутреннее время опыта и 3) глубинное сознание внутреннего времени опыта. После феноменологической редукции остается третье.
Этот третий уровень темпоральности Гуссерль трактует через музыку. «Вначале он констатирует, что членение музыкальной фразы на моменты (ноты) не является инструментом восприятия мелодии во времени. Если слышать только настоящее (ноту, которая звучит сейчас), музыки не будет. Музыка будет только тогда, если в сознании наряду с настоящим угасающе звучит предыдущее. Музыкальное настоящее включает в себя отзвуки угасающего прошлого, которые все вместе и конституируют феномен настоящего. Это вполне применимо к настоящему вообще: в настоящем мы имеем дело с суперпозицией настоящего и угасающего прошлого, что структурирует содержание феноменологического потока. Настоящее есть в таком случае только в привязке к угасающему прошлому. Настоящее расширяется, становясь из точки, мгновения, процессом налагающихся затухающих колебаний. »[4] Будущее же есть продолжение мелодии, и оно становится осмысленным, то есть подлежащим перцепции сознания, только если логично соотносится с этой предшествующей мелодией, конституируемой через моменты настоящего, становящегося прошлым.
Это насыщенное время, включающее в себя все три измерения на самом коротком цикле. Здесь темпоральность становится формой бытия того, что сам Гуссерль (на позднем этапе) называл «трансцендентальным субъектом» или «трансцендентальным эго».

 

Часть 7. Zeit у Хайдеггера

1. Особая версия проблемы времени дана в фундаменталь-онтологии Хайдеггера. В двух книгах о Хайдеггере[5] я описал приблизительно, о чем у него идет речь и как Дазайн соотносится с Zeit и его «экстазами». А также — почему я затрудняюсь передавать слово «Zeit» русским словом «время».
2. Хайдеггер не обращается к платоническому вертикальному времени; отрицает монотеистическое время; отвергает объективное время научной картины мира и не согласен (до конца) с субъективным временем Канта или Гуссерля (своего учителя). Он пытается выстроить понимание Zeit на аналитике Дазайна, связать с ним и укоренить в нем. Это чрезвычайно сложная процедура, совершенно не понятая (на мой взгляд) экзистенциалистами (Сартром).
3. Важное место у Хайдеггера занимает Эрайгнис, как событие, случай, принадлежащий к экстазу Zeit в экзистенциальном будущем. Об Эрайгнисе также много говорится в моем двухтомнике о Хайдеггере[6].

 

Часть 8. Темпоральность в Постмодерне. Пост-темпоральность

1. Постмодерн разрушает здание философии Модерна. Со временем он делает тоже самое. Время Модерна (научной картины мира) подвергается расщеплению.
2. Речь идет только горизонтальном профанном времени, но уже взятом в очень узком атомарном масштабе. В духе Гуссерля, с опорой на «жизненный мир» индивидуума. Постмодерн сокращает музыку истории с социальной до индивидуальной и субиндивидуальной. Так начинаются метаморфозы времени на микроуровне субиндивидуума. Это уже не время мира и не время социума, и не время объекта, и не время трансцендентального разума Канта. Это пост-темпоральность.
3. Делез описывает ее как наложение хроноса (время у греков) и эона (вечности, долговечности у греков). Хронос он толкует как телесность настоящего (бессмысленную), а эон – как рациональный конструкт прошлого и будущего. В Модерне и Премодерне эти концепты были жестко связаны вертикальной иерархией эона. Отныне они должны быть свободно расслабленны в игровой симуляции ризоматической телесности, дающей эонические ростки «прошлого» и «будущего» в произвольной манере. Происходит расщепление «хроноса» в шизофреническом поле свободного скольжения «тела без органов» по «гладкому» пространству «подземного» экрана. Такая игра ризомы соответствует «хаосмосу».
4. Постмодерн имеет дело с горизонтальным временем Модерна, но только раздробленным и распыленным. Это распыленное время, диссипативная темпоральность. Поль Вирильо указывает: эта темпоральность ускоряется; ее ускорение есть ее сущность. Ускоряющееся время до скорости света и быстрее, искривляет линейное время Ньютона. Возникает дромократия, бытие в бесконечно ускоренном ритме. Это требует размельчения субъекта, движущегося во времени (равно как и объекта). Так быстро не может двигаться человек, но только его субиндивидуальная часть. То есть на световую скорость способны только недочеловеки. Жизнь биржевого брокера – коротка. Он живет между 20-ю и 25-ю годами в диком напряжении, зарабатывает бешеные деньги, к 26 он инвалид и остальную жизнь лечится на собственном острове (если успешно играл) или скитается по наркопритонам (если не повезло). Главное – тайминг. Не важно что кто-то делает, важно как быстро он делает то, что делает. Дромократия – абсолютный триумф горизонтального времени, победы выдыхающей и выдыхающейся Кали.
5. В Постмодерне происходит полная и окончательная ликвидация любых вертикальных ситуаций темпоральности, но вместе с тем аннулируется и структура горизонтального времени. Время становится причудливым, экстравагантным. Отсюда пост-история и рециклирование (Ж.Бодрийяр).

 

Часть 9. Традиционализм и время

1. В традиционализме мы имеем дело с общей топикой времени. Показательно название главной книги Р.Генона «Царство количества и знаки времени»[7]. Время упоминается прямо. А в «Кризисе современного мира»[8] — косвенно, через отсылку к временному концепту «современный». С каким временем имеет дело традиционализм?
2. Точнее всего сказать, с неоплатоническим, воспроизводящим философски и отвлеченно, в каком-то смысле рекапитулятивно, структуру всех типов времени – в первую очередь вертикальное время, но вместе с тем внимательно с позиции признания правоты именно вертикального времени, учитывая особые темпоральные особенности, вскрывающиеся в конце времен, то есть триумф вначале горизонтального времени, а затем его расчленения. Ризоматическое время совпадает с темпоральностью сына погибели.

 

Часть 10. Радикальный Субъект и время

1. РС оперирует с парадигмами, но идейный контекст традиционализма ему вполне комфортен. РС опирается на традиционализм как наиболее подходящее семантическое поле. Поэтому для РС традиционалистское (в данном случае неоплатоническое) понимание структуры времени, то есть вертикальное время, является приемлемой апроксимацией.
2. Однако, РС ставит под сомнение обоснованность и необходимость вдоха и выдоха. Для него нет ни ухода от тождества, ни возврата. Для него нет конца времен, так как нет начала времен. Для него нет также дистанции между копией и оригиналом. РС не копия и никогда ей не был, хотя он находится не на вертикальном горизонте божественности. В каком-то смысле он не был и оригиналом. Он внеположен неоплатонической (традиционалистской) карте бытия и космоса. Он располагается перпендикулярно к оси вертикального времени. Его «темпоральность» трансверсальна не только в отношении космического или горизонтального времени, но и в отношении вечности.
3. Он есть что-то еще…

———————————————————————————
[1] Дугин А. Мартин Хайдеггер. Возможность русской философии. М., Академический проект, 2011.
[2] Псалтырь. Пс. 102.
[3] Husserl E. Lectures on the Phenomenology of Internal Time Consciousness. L., 1928.
[4] Дугин А. К онтологии будущего/Деконструкция. МГУ, 2011
[5] Дугин А. Мартин Хайдеггер. Философия другого Начала. М., Академический проект, 2011; Он же. Мартин Хайдеггер Возможность русской философии. М., Академический проект, 2011.
[6] Там же.
[7] Русский перевод из рук вон; рекомендуется читать по-французски. Guenon R. Le Regne de la Quantite et les Signes des Temps. Paris, 1970
[8] Генон Р. Кризис современного мира. М., Арктогея, 1991.

 

Источник — http://konservatizm.org/konservatizm/sociology/230511050341.xhtml

23 мая 2011 года