Современная экономика – миф мирового масштаба. Ее цели – не забота о человеке, а получение прибыли любой ценой. Деньги ставятся во главу угла, при этом реальные цели маскируются всевозможными способами. В результате размывается понимание экономических реалий, что выражается в расколе экономического знания. По одну сторону ставится влиятельная идеология либерализма (настоящая хрематистика по Аристотелю). С другой стороны – социальная экономика, возвращение к истокам экономического знания, христианская экономика и забота о человеке. Непонимание разницы закрепляется на глубинном уровне сознания.

 

 

В нашем сознании все крепче закрепляется миф, что благодаря «подключению к Интернету» мы получаем доступ к неограниченному знанию. Однако Интернет – это замечательная возможность для манипуляции сознанием человека.

Вроде бы если есть Интернет – ты можешь запросить все что угодно и получить на свой вопрос достойный, и что редко ставится под сомнение – правильный ответ. Однако кто может гарантировать достоверность такого знания?

Ключевой принцип капитализма – «свободная конкуренция» – подразумевает работу другого принципа, согласно которому «все врут» («everybody lies»), так как заинтересованы в получении тех или иных материальных или нематериальных благ (т.н. выживаемость в условиях рынка). А если каждый участник начинает изменять информацию исходя из своих представлений, то те данные, которые хранятся и тиражируются в глобальной сети, также отвечают совершенно разрозненным и малосогласованным воззрениям людей их породившим. Получается, что за объективность сведений могут отвечать только государственные источники (однако и государственная пропаганда заслуживает отдельного разговора).

Здесь же можно привести в пример обыкновенную рекламу любого товара. Ее цель – обеспечение спроса на продукцию. Просто людям искусно объясняют, что этот товар им необходим, что без него их жизнь не полноценна, даже ущербна. Этот товар может быть им и не нужен вовсе, либо есть какой-то другой, такой же по качеству, но дешевле. Зачем платить, зачастую чуть ли не полцены, за название (бренд)? Все это чистая психология – обман, внушение, манипуляции. А ведь сегодня реклама – это целое искусство. Это не обязательно только рекламные ролики, картинки в журналах. Это и «проплаченные» мнения «экспертов», телепередачи, всевозможные исследования. С другой стороны – все это нужно, и реклама и брендинг, однако столь чрезмерные дисбалансы, которые можно наблюдать сегодня – просто недопустимы.

Учитывая, что люди всему верят (а в большинстве случаев это именно так), то создается некоторая иллюзия – что ты и так все знаешь. А если ты все знаешь на основе того, за что никто не может поручиться, то твои знания, а, что более страшно – уверенность в их объективности, – приобретают сомнительную ценность.

Тем временем объемы информации в общемировом масштабе с каждым годом растут все больше. И чем больше становится информации, тем крепче наша убежденность в собственном всезнании, а в реальности – тем более истинен принцип, что на самом деле мы ничего не знаем [1]. Вот этот тезис применительно к экономическому знанию мы и попробуем доказать.

 

Никому нельзя верить – все врут

Тезис о том, что никому нельзя верить, так как все врут – сам по себе не нов. Однако учитывая масштабы глобализации и динамику конкуренции государств (даже, столкновение цивилизаций по С. Хантингтону – то есть борьбу и взаимное поглощение между разными культурами и народами [2]) – мы можем попытаться выявить скрытые стороны этого изречения, применительно к мировой экономике.

Вроде бы то, что мы можем видеть – что происходит сегодня в международном экономическом хозяйстве – находится на всеобщем обозрении. Средства массовой информации беспрерывно и без устали сообщают нам об изменениях курсов валют, биржевых котировках, инвестиционных рисках, слияниях, поглощениях, приобретениях, денежных вливаниях, антикризисных мерах. Но увидеть реальную сторону тех или иных вещей (их причины!) может только тот человек, который обладает определенными системными знаниями, цельной картиной мира.

В этом контексте очень интересно высказывание одного американского миллиардера, который, сидя в своем офисе по соседству с Белым домом в Вашингтоне сказал буквально следующее: «в настоящее время асимметрия в понимании того, как работает глобальная экономика, между законниками, бизнесменами и технологами необозрима, как Атлантический океан. Как вы думаете, сколько из нынешних законодателей имеют хотя бы приблизительное представление о том, что знает о мире среднестатистический генеральный директор мультинациональной корпорации? Поэтому у национальных правительств есть проблема: как можно регулировать нечто, что ты не понимаешь? А ведь что устроено сложнее, чем внутренняя работа глобальной экономики? И если правительство не в состоянии делать то, что должно… этим будет заниматься бизнес-сообщество».

И этим все сказано. Степень понимания тех или иных процессов, событий, новостных потоков определяется базой знаний. Определенно, глава крупной организации, да еще транснациональной знает и видит на порядок больше даже продвинутого финансового аналитика. Забегая немного вперед можно сказать, что те, кто обладает большими знаниями, искусно их использует, управляет теми, кто понимает и знает меньше.

Однако в нашем случае намного интереснее другое – это раскол экономического знания, который выражается в разности понимания одних и тех же процессов разными людьми – представителей разных экономических школ. Наиболее яркий раскол проявляется между школой либерализма и реальным истинным экономическим знанием (то есть собственно сутью экономики – дословно домостроением, обеспечением граждан необходимым).

Вообще сегодня важным становится не то, что говорят или пишут те или иные авторы, а то, что видит потребитель информации (или способен увидеть) – не то, что мы подаем, а то, как получатель формирует свое впечатление (или как за него это делают соответствующие технологии и технологи). И, если сознание потребителя уже сгенерировано, идеологизировано, отформатировано, то даже наиболее сильный информационный раздражитель будет мало что способен сделать.

Получается, что либерализация общественного мнения 90-х годов прошлого века, заложила твердый фундамент в российскую школу экономического знания. Вариабельность экономического мышления была стерта, идеологизирована научным направлением свободного рынка, несмотря на ужасающие последствия «работы» этого рынка в РФ после распада СССР.

Однако если отбросить все предрассудки (например, веру в то, что свободный рынок сам все урегулирует, а капиталистами движет вовсе не жажда наживы), то можно констатировать, что современной экономики в ее общепринятом понимании просто не существует. То, что сегодня кажется справедливым и осознанным, в реальности может оказаться лживым и подлым. Этот же тезис справедлив с точностью наоборот. Вопрос: кому это выгодно? – приобретает новые смыслы (просто этот вопрос приходится задавать буквально постоянно).

Речь идет о теневой экономике. Теневая сторона мировой экономической жизни – это все те скрытые от массового внимания вопросы, которые решаются на довольно высоком уровне (топ-менеджмент, директорат крупных, в основном транснациональных компаний и банков, международных организаций, правительств ведущих стран мира и т.д.). Принимаемые в узком кругу решения зачастую могут выдаваться общественности в качестве жизненной необходимости, нацеленной на всеобщее благо. Однако по своей сути они будут содержать в себе только интересы обогащения этих субъектов экономической деятельности. Таким образом, вера в свободный рынок не оправдывается вообще никак. 

Простой пример. Бывшие министры финансов США Т.Гайтнер и Г.Полсон вспоминают, когда им пришлось столкнуться с кризисом производных финансовых инструментов в 2007-2008 годах: «Что мы сделали – собрали вместе 14 главных фирм, их основных контролеров, группу крупнейших глобальных институтов и их управляющих из четырех стран. Им сказали: «Парни, вам придется решить эту проблему. Расскажите нам, как вы собираетесь это делать, и мы будем вместе создавать некий базисный режим, чтобы удостовериться, что вам не будут мешать те, кто против правил, а вы будете знать, что мы вместе движемся по единому пути». И притом ничего не зафиксировано, нет никакого руководства, нет регулирования, нет формально расписанного процесса.

Эти 14 фирм – были ответственны примерно за 95 процентов всего рынка. Были также их контролеры – Федеральная резервная система США, Комиссия по рынку ценных бумаг США, Управление по финансовому регулированию и надзору Великобритании, швейцарцы и немцы».  

Ничего не писалось, кроме писем от фирм по поводу их обязательств. Таким образом, получается, что мир в определенных секторах, которые образуют единую сетевую структуру, просто управляем. Если вы фокусируетесь на ограниченном числе в 10-20 крупных институтов, имеющих глобальный масштаб, вы можете добиться желаемого результата. Председатель и генеральный директор Goldman Sachs Ллойд Бланкфейн эти 14 фирм в шутку прозвал «четырнадцатью семействами», как в «Крестном отце». Здесь были швейцарцы, немцы, британцы, американцы. Азиатских фирм не было [3, c.254-255].

Предшественник Т.Гайтнера и нынешний вице-президент Merill Lynch Билл Макдоноу говорит по этому поводу следующее: «банкиры из центральных банков хорошо работают вместе потому, что проводят совместно много времени. Как это бывает на частных собраниях главных центральных банкиров в Банке международных расчетов в Базеле (два раза в месяц собираются представители центробанков 26 стран мира) и на ежегодных встречах МВФ и Всемирного банка. Они знают, почему другие ЦБ следуют той или иной политики. Они просто становятся друзьями» [3].

К теневой экономике относятся также вопросы финансирования терроризма, отмывания денег, наркоторговля, торговля оружием, финансирование войн и военных режимов и т.д.

Однако и здесь происходит тесное переплетение смыслов. Например, под предлогом борьбы с терроризмом или наркоторговлей может быть пролоббировано получение доступа к коммерческой информации с совершенно другими целями. 

Под внешней оболочкой – красивым фантиком либерализма (свободная конкуренция, лучшее предложение, самые качественные товары, услуги и проч.), разговорами о макроэкономических показателях, потоках ликвидности и т.п. – скрывается теневая сторона реальной экономики – цели и задачи ТНК и ТНБ (максимальная прибыль любыми способами, расширение/захват рынков путем поглощения и банкротства конкурентов), жесткая конкуренция, геополитические мотивы и т.д.

Так, если взять только материальную сторону жизни (не затрагивая сферу духовную) и взять экономические процессы в планетарном масштабе – как бы сделать срез накопленных знаний (при попытке одновременного учета новых структурных изменений, вызванных глобализацией и накапливающимися кризисами), то при первом приближении можно увидеть настоящую матрешку смыслов.

Глобализация в своем нынешнем проявлении претендует на распространение во всем мире единственно правильных с точки зрения глобалистов – собственных идей. Эти идеи исходят из единого центра, который почему-то претендует на универсальность. Среди его ключевых элементов: принципы демократии, свободный рынок при минимизации вмешательства государства в экономику, конкуренция, прочие проявления либерализма.

Внутри глобализации кроятся все те же узкокорпоративные, но уже транснациональные интересы. Еще глубже – интересы государств, в которых присутствует собственный олигархат – круг семей, участвующих в жизни государства и бизнеса. На это наслаивается «забота» международных организаций о благосостоянии населения Земли. И здесь также не понятно, какие и чьи преследуются при этой «заботе» цели.

   

Универсальный во всех отношениях Запад – распространение себя через глобализацию

 

Западное интеллектуальное сообщество сегодня убеждено, что высшими ценностями человечества является свобода, а также целый ряд ее производных (точнее крайних форм свободы – вседозволенность, нарушение института семьи – однополые связи, гендерные изменения – смена пола, постмодернистская культура – кучки мусора, выдаваемые за искусство и т.д.). Такой раздел знания получил название либерализма.

Мы не будем здесь концентрироваться на деконструкции универсализма либерализма, так как этому посвящено множество фундаментальных работ [4,5].

В поле либерализма как «главного принципа и главной ценности всего человечества» вписывается концепция постепенной всеобщей интеграции – создание надгосударственных конструкций, типа Евросоюза и международных организаций. Опять же это происходит в рамках интеллектуального и социокультурного поля Запада. В руках таких конструкций в перспективе еще сильнее будут концентрироваться рычаги по управлению основными сферами жизнедеятельности: экономикой, политикой, наукой, технологиями, средствами управления сознанием людей (СМИ и прочие технологии, включая предвыборные кампании).

Казалось бы, если либерализм подразумевает свободу, то, причем здесь наднациональная интеграция? Однако нам возразят, что усиление международных организаций необходимо для нашего же блага – для обеспечения наших «прав» на свободу. На этот счет существуют сами за себя говорящие примеры «обеспечения свободой» граждан Афганистана, Вьетнама, Ирака, Ливии, Сирии и т.д.

Таким образом, тезис о необходимости выстраивания Мирового Правительства – унификация всего при едином Центре Управления – будет постепенно разворачиваться в массовом сознании, также находя реальные доказательства, а также, несомненно, конкретные внедрения на практике.

Если развернуть проекцию в будущее, то такая тенденция грозит не только утратой государственного суверенитета стран, подпадающих под наднациональное влияние, но и обезличивание населения в плане политики, экономики, но что более страшно – духа. Этот тренд сравним с описанным Френсисом Фукуямой в его труде «Конец истории и последний человек». Однако философ недоговаривает главного. Конец истории при создании мирового правительства будет ознаменован безграничным управлением массовым сознанием, наподобие того, что происходило во время Третьего Рейха в Германии, либо в настоящее время в Северной Корее, когда в массовом сознании отключают критичность, а вариативность заменяют определенным идеологическим наполнением. Недаром говорят, что когда в дело вступает идеология, наука умирает [6].

Однако такое же идеологическое наполнение происходит сегодня и в сфере экономического знания, когда мы говорим о построении денежной цивилизации [7], философии и психологии всеобщей ориентации на максимизации прибыли, власти денег.

 

Раскол экономического знания

Глобальный финансово-экономический кризис, начавшийся в 2008 году в США, как это ни парадоксально звучит, только укрепил тенденцию к усилению упомянутых выше наднациональных институтов. Распространившийся на финансовых рынках хаос породил тенденцию к выстраиванию определенных конструкций, которые впоследствии должны предотвратить этот хаос. Но рычаги регулирования опять сосредотачиваются в одних и тех же руках.

При организации такого регулирования Центр (можно назвать это Глобальным Центром Капитала, ГЦК) строит свою политику исключительно на принципах либерализма. Здесь применяются двойные стандарты. Принципы либерализма используются в формировании общественного мнения простых людей, или как их окрестили социальные психологии – масс. На самом верху иерархии – происходит другая тенденция, подразумевающая концентрацию власти (ненавидимый либерализмом тоталитаризм) – политической, экономической, власти бизнеса.

Вот на этом этапе и происходит первая фаза раскола экономического знания.

Если изначально главная цель экономики и соответственно экономического знания – это обеспечение нормального справедливого ведения домашнего хозяйства, чтобы обеспечивались основные базовые потребности, а та или иная отрасль хозяйства процветала и удовлетворяла потребностям и запросам общества, народа, человека. То в современном мире экономика превратилась в нечто иное. Аристотель называл это хрематистикой – то есть наукой о преумножении богатства. Тот самый принцип современного финансового капитализма, когда деньги делают деньги ради денег. Главное – что для современного человека такое положение вещей представляется совершенно нормальным, оправданным.

Например, ВВП Люксембурга (как финансового центра) по итогам 2012 года составил 42 млрд долларов, государственная задолженность всего 18,5 процентов ВВП. Однако совокупный долг (debt external), включающий корпорации и финансовый сектор составляет 2,146 трлн долларов (по состоянию на 30 июня 2011 года), а это не много ни мало – 5100 процентов ВВП страны [8]. Для финансового центра – это нормально, скажет либеральная школа.

Соответственно то, что происходит сегодня в мировой экономике, представляется для большинства людей совершенно естественным. Ниже мы тезисно приведем ключевые принципы работы мировой финансовой архитектуры:

– главенство прибыли и метафизика денег (деньги – это цель);

– сращивание транснационального капитала с государственным управлением;

– доминирование в мировой экономике финансовых рынков. Например, использование технологий алгоритмической торговли;

– финансовая психология финансовых рынков, когда настроения инвесторов (толпы) определяются под влиянием факторов, таких как – манипуляция сознанием через каналы СМИ, высказывания «признанных» лидеров (У.Баффетт, Дж.Сорос, П.Кругман, М.Вульф, Б.Бернанке и др.);

– расширение рынка деривативов без привязки к реальной товарно-промышленной сфере экономики. Оборот биржевых деривативов (только фьючерсов и опционов), по данным Банка международных расчетов (Bank for International Settlements), составил 2,25 квадриллиона долларов (1 квадриллион равен 1000 триллионам) при номинальной стоимости базовых активов, покрываемых контрактами, около 100 трлн долларов. Внебиржевые деривативы тот же Банк международных расчетов оценивает по номинальной стоимости в диапазоне 550 — 700 трлн долларов (размер оборота внебиржевых деривативных инструментов не фиксируется статистикой), однако в действительности их объем может в разы превышать эти показатели. Для сравнения мировой ВВП на своем историческом пике в 2008 году был равен 61 трлн долларов;

– возможность создания финансовых пузырей. Перед финансовым крахом 2000 года общая капитализация компаний на рынке США, в среднем, в 30-35 раз превышала их чистую прибыль. По рынку высокотехнологичных компаний (NASDAQ) капитализация превышала чистую прибыль более чем в 200 раз, а для интернет-компаний – более чем в 1000. Насколько оценки рынка были оторваны от реальности, показывает тот факт, что с 1992 по 1999 г. стоимость одной акции интернет-провайдера America Online выросла в 925 раз;

– факт существования хедж-фондов, как ключевых институтов финансового капитализма, целью которых является максимизация прибыли путем работы на финансовых рынках всеми возможными способами, при использовании крупного финансового рычага;

– активная работа фондов прямых инвестиций (private equity funds), взаимных фондов (mutual funds), фондов суверенного благосостояния (charity funds) и множества других видов т.н. инвестиционных посредников;

– офшоризация мировой экономики;

– власть банковского капитала (триллионный транснациональный банковский бизнес);

– транснациональный монополизм, власть ТНК и их продукции;

– регулирование международной деятельности только западными институтами, такими как МВФ, ВБ, ВТО, ОЭСР, ФАТФ, G20, G8, G7, Банк международных расчетов и т.д.;

– тренд на либерализацию мировой экономики;

– монополия на информационное пространство (Bloomberg, CNBC, BBC, CNN, Fox news, Sky news, The Economist, Financial Times, The Wall Street Journal и мн. др.);

– сеть мировых финансовых центров (Уолл-Стрит, Лондонский Сити, Гонконг, Сингапур и др.);

– сеть мировых центральных банков с единым центром управления в ФРС (США) и Банке международных расчетов (Базель);

– система рейтинговых агентств, контролирующая 95 процентов рынка рейтинговых услуг (Standard and Poor’s, Moody’s, Fitch);

– система политических мозговых центров (think tanks – Chatham House, Economist Intelligence Unit (EIU), Council on Foreign Relations (CFR), The Carnegie Center и мн. др.); 

– профильные маркетинговые разработки, реклама, PR (Э.Бернейс);

– научные разработки в идеологическом поле либерализма и Экономикс (справочно: экономикс (англ. economics «экономическая теория», «экономика») – термин из области экономических наук, относящийся к одному из способов изложения экономической теории. Не является самостоятельным, цельным экономическим учением. Представляет собой эклектическую смесь (econo + mix) сведений, законов, формул и проч., многие из которых выведены в рамках других (часто соперничающих между собой) школ и течений экономической мысли (австрийская, математическая, историческая), и потому при углублённом исследовании могут оказаться взаимно противоречивыми. Позволяет учащимся охватить базовые экономические понятия (в основном, относящиеся к современным рынкам). Предоставляя набор абстрактных формул, не претендующих на адекватное отражение реальности, экономикс ориентирует учащихся не на последующее изучение фундаментальных движущих сил экономического развития, а на поверхностно-прагматическое их восприятие как неких внешних данных).

Таким образом, образуется полноценное идеологическое поле современных международных финансов.

Здесь вступает в работу вторая фаза раскола экономического знания, которая развертывается в сознании людей (на когнитивном уровне). Это именно тот случай, когда важно то, как люди воспринимают/понимают саму проблему. Когда человек полностью пропитывается определенной идеологией, мыслит на языке этой идеологии, не знает никаких альтернативных направлений знания – система расширяется. Но если эта система строится на ложном фундаменте – в нашем случае это главенство денег, как высшей ценности, а не забота о человеке, – стабильность системы находится под вопросом. А это, например, выражается в глобальном финансово-экономическом кризисе, который, как мы уже говорили, является не только кризисом экономики и финансов, а включает в себя гораздо более глубокие корни, вплоть до сознания и духа.

Приведенные выше принципы работают исключительно на экономику так называемого свободного рынка, которая выгодна Западу, и используется как инструмент колоссального влияния на экономики стран всего остального мира.

Ситуация усугубляется тем, что настроения спекулянтов, инвесторов и прочих игроков на финансовых рынках, существенно влияют на решения даже государственного масштаба. Этот тезис подтверждает кризис еврозоны, когда, для того, чтобы спасти экономику Греции, власти Евросоюза вынуждены были проводить множество согласований на самом высоком уровне. При этом они были вынуждены ориентироваться, прежде всего, на показатели доходности государственных облигаций «проблемных» стран периферии, которые в свою очередь необоснованно изменялись под влиянием настроений толпы спекулянтов и прочих инвесторов.

Такой Финансовый Левиафан – совокупность перечисленных выше принципов, при их плотной взаимоувязке – создает Центр либерального управления экономикой (ГЦК).

То есть провозглашается открытость и свобода рынка при невмешательстве государства, а по факту – работает мощная машина, способная уничтожить любой экономический субъект, вплоть до целого государства среднего размера, либо создать финансовый пузырь, который также будет способен оказать существенное влияние на благосостояние граждан.

Так объявляется примат либерального экономического знания, ведущий за собой неспособность что-либо изменить, кроме как еще больше упрочить благодаря принятию косметических регулирующих решений (Базель 2; 2,5; 3; Закон Додда-Франка; решения G20) уже существующую систему. Просто, наверное, Центр не позволяет ничего менять по существу. В системе работает колоссальное количество очень влиятельных людей, которые не дают ущемлять их интересы.

Однако, напротив, вполне возможен такой вариант, что просто нет людей, способных помыслить масштабы проблемы, объединиться и найти силы провести реальное реформирование. Такое положение вещей влечет за собой усугубление тупика смыслов и примата либерализма. Необходимо реформирование хотя бы на уровне отдельных государств.

 

Социальная экономика

По другую сторону этой «машины» стоят иные экономические системы, где целью является отнюдь не максимизация прибыли, а во главу угла ставятся принципы морали, справедливости. Одной из таких систем является христианская экономика.

Цель христианства – приближение к Богу, спасение. Так и христианская экономика должна быть экономикой сотрудничества, а не конкуренции. Конкуренция – борьба всех против всех – вещь совершенно нехристианская. Хотя она и служит двигателем рыночной экономики, однако в духовном плане неприемлема, так как создает неприязнь, даже ненависть, индивидуализирует общество.

Конкуренция и принцип стяжания (накопления материальных ценностей) заставляют постоянно думать о богатстве. Людьми начинает править неуемная жажда наживы, успеха, благополучия, престижа, власти.

Изменить нужно сам принцип – вместо стяжания, на котором основана рыночная экономика (когда достижение прибыли любой ценой, зачастую в обход закона и путем обмана потребителя, ставится на первое место), необходимо поставить принцип служения – Богу, ближнему, народу, своей стране. Вот тогда можно говорить о христианской экономике. Исследователь вопроса христианской экономики Н.В.Сомин [10] замечает, что стяжание и служение – две основных альтернативы экономической этики. Их последовательное развитие приводит к двум совершенно различным типам экономик: стяжание – к либерально-рыночной экономике, а служение – к «раздаточной экономике» и плановому хозяйству, в котором конкуренция исключена и в обществе реализуется принцип сотрудничества [9]. Однако здесь следует сделать оговорку, так как плановая экономика уже показала свою несостоятельность и вряд ли будет снова воплощена на практике. Гораздо интереснее рассмотреть совмещение планового хозяйства и рыночной экономики с основой не на принципах максимизации прибыли, а на развитии реального производства с целью обеспечения достойной жизни граждан своей страны.

Настоящая экономика  имеет масштаб страны. Поэтому еще одним принципом христианской экономики является державность, что подразумевает обеспечение материальной основы всей страны – всей России. Обеспечение безопасности страны. Наша страна – слишком лакомый кусок для наших западных противников. И не только Запад – и Юг и Восток не прочь завладеть нашей землей. И, во-вторых, христианская экономика может стать державоподдерживающей только в том случае, если она сумеет вовлечь в себя все слои населения, в том числе и те, которые и к христианству и к плановой экономике относятся негативно [9].

Если сформулировать кратко, то задача состоит в том, чтобы поставить проблему, ввести христианскую экономику в круг научного дискурса и пробудить мысль наших православных социологов и экономистов. Однако  большинство, увы, следует западным лекалам, пропагандируя, с теми или иными оговорками, либерально-рыночную модель [9]. Этот вопрос заслуживает отдельного подробного рассмотрения, хотя бы в силу многогранности и сложности реализации на практике положений христианской экономики. Это становится тем сложнее, чем больше Россия интегрируется в международную финансовую архитектуру, что происходит в условиях современной всеохватывающей мировой экономики, построенной на принципах англосаксонской модели финансового права. В рамках данного исследования нам придется ограничиться только тезисным изложением.

 

Автаркия больших пространств Фридриха Листа

Другой интересной альтернативой является автаркия больших пространств, разработанная немцем по происхождению – Фридрихом фон Листом [11]. Он открыл следующий закон: «повсеместное и тотальное установление принципа свободной торговли, максимальное снижение пошлин и способствование предельной рыночной либерализации на практике усиливает то общество, которое давно и успешно идет по рыночному пути. Но при этом ослабляет, экономически и политически подрывает общество, которое имело иную хозяйственную историю и вступает в рыночные отношения с другими, более развитыми странами тогда, когда внутренний рынок находится в зачаточном состоянии» [12].

Он предложил ставить вопрос следующим образом: мы не должны решать «рынок или не рынок», «свобода торговли или несвобода торговли». Мы должны выяснить, каким путем можно развить рыночные отношения в конкретной стране так, чтобы при соприкосновении с более развитым в рыночном смысле мире не утратить политического могущества, хозяйственного и промышленного суверенитета, национальной независимости.

Лист дал ответ на этот вопрос в виде теории «автаркии больших пространств». Он совершенно справедливо посчитал, что для успешного развития хозяйства государство и нация должны обладать максимально возможными территориями, объединенными общей экономической суверенности (для этих целей он предложил объединить Австрию, Германию и Пруссию в единый «таможенный союз», в пределах которого будут интенсивно развиваться интеграционные процессы и рыночные отношения). При этом он настаивал на том, чтобы внутренние ограничения на свободу торговли в пределах союза были минимальны или вообще отменены.

Но по отношению к более развитому и могущественному англосаксонскому миру, напротив, должна существовать гибкая и крайне продуманная система пошлин, не допускающая зависимости «союза» от внешних  поставщиков и ориентированная на максимально возможное развитие промышленно-хозяйственных отраслей, необходимых для обеспечения полной автаркии. Вопрос экспорта был предельно либерализирован и полностью соответствовал принципам «свободы торговли», импорт же, напротив, подчинялся стратегическим интересам «таможенного союза» (второстепенные и не обладающие стратегическими значениями товары и ресурсы допускались на внутренний рынок беспрепятственно, а пошлины на все, что могло привести к зависимости от внешнего поставщика и создавало бы тяжелые условия конкуренции для отечественных отраслей, напротив, искусственно и централизованно завышалось) [12].

Учение Листа получило название «экономического национализма». Очень показательно, что смысл доктрины Дж. Кейнса сводится приблизительно к той же самой концепции: его теория «экономической инсуляции» так же ставила во главу угла не абстрактную доктрину «свободы рынка», а стратегические интересы государства и ориентацию на автаркию и суверенитет

 

Психология идеологического порабощения (вторая фаза раскола экономического знания)

 

В контексте рассматриваемого нами вопроса «раскола экономического знания» интересны исторические параллели. Так как либерализм в его нынешнем виде представляет собой финансовую идеологию – по сути, культ поклонения деньгам, – то здесь интерес представляют методы достижения заинтересованными кругами своих меркантильных интересов. А если посмотреть более глобально – когда система начинает сама себя обеспечивать – важно увидеть те методы, которыми поддерживается идеология.

Еще до нападения на СССР Адольф Гитлер недвусмысленно говорил об уготовленной им судьбе России: «Учитывая размеры русских пространств, для окончания войны недостаточно будет разгромить вооруженные силы противника. Всю территорию России нужно разделить на ряд государств с собственными правительствами, готовыми заключить с нами мирные договоры. Необходимо при всех обстоятельствах избегать замены большевистской России государством националистическим. Уроки истории учат, что такое государство опять станет врагом Германии.

Славяне созданы для того, чтобы работать на немцев, и ни для чего больше. Наша цель – поселить в местах их нынешнего проживания сто миллионов немцев. Немецкие власти должны размещаться в самых лучших зданиях, а губернаторы жить во дворцах. Вокруг губернских центров в радиусе 30 – 40 километров будут размещаться пояса из красивых немецких деревень, связанных с центром хорошими дорогами. По ту сторону этого пояса будет другой мир. Там пусть живут русские, как они привыкли. Мы возьмем себе только лучшие их земли. В болотах пусть ковыряются славянские аборигены. Лучше всего для нас было бы, если бы они вообще объяснялись на пальцах. Но, к сожалению, это невозможно. Поэтому – все максимально ограничить! Никаких печатных изданий. Самые простые радиопередачи. Надо отучить их мыслить. Никакого обязательного школьного образования. Надо понимать, что от грамотности русских, украинцев и всяких прочих только вред. Всегда найдется пара светлых голов, которые изыщут пути к изучению своей истории, потом придут к политическим выводам, которые, в конце концов, будут направлены против нас. Поэтому, господа, не вздумайте в оккупированных районах организовывать какие-либо передачи по радио на исторические темы. Нет! В каждой деревне на площади – столб с громкоговорителем, чтобы сообщать новости и развлекать слушателей. Да, развлекать и отвлекать от попыток обретения политических, научных и вообще каких-либо знаний. По радио должно передаваться как можно больше простой, ритмичной и веселой музыки. Она бодрит и повышает трудоспособность» [13; С. 137, 184, 190, 251].

Сегодня ситуация почти такая же, только вместо отсутствия информации, потоки монополизированы денежной идеологией, финансовой цивилизацией.

В роли громкоговорителей выступает т.н. рыночный мейнстрим – уже упоминавшиеся выше и, кстати, пользующиеся широким авторитетом на Западе средства массовой информации – Bloomberg, CNBC, CNN, BBC, The Economist, Financial Times, The Wall Street Journal и т.д.

Зомбирование происходит на самом искусном и высоком уровне, проникает в сферу духа. Люди мыслят себя исключительно в заданном информационном поле – в матрице смыслов, идей. Все, что выходит за рамки сразу же признается ересью, уже просто потому, что не соотносится с определенными представлениями, которые сам их носитель считает единственно правильными.

 

 

Стратегия преодоления раскола

Первое. Необходимо понять сам факт наличия такого раскола – разрыва между знанием либеральным (свободный рынок, деньги, двойные стандарты) и ориентированным на социальные ценности (христианская экономика, автаркия больших пространств, принципы справедливости, обеспечения людей необходимыми благами, отсутствие культа поклонения деньгам как высшей ценности и т.д.). Осознать, что значит этот раскол.

Второе. Необходимо понять то, что происходит на Западе – что такое либерализм, рыночная экономика, кто является выгодоприобретателем, какие есть основные источники либерального знания. Важно изучить историю становления финансового капитализма. Сделать это последовательно, скрупулезно, понятно. Врага нужно знать в лицо.

Третье. Необходимо вспомнить те пласты экономического знания, которые уже были созданы нашими предками. Это христианская экономика, автаркия больших пространств, некоторые наработки в сфере плановой экономики. А также, например, модели, которые работают сегодня в Китае.

Четвертое. Четко прописать финансово-экономическую архитектуру современного мира. Понять причины глобального финансово-экономического кризиса. С этих позиций уже можно будет говорить о каком-либо реформировании.

Пятое. Определить роль России в этих процессах. Наметить стратегию выхода, эффективного сосуществования с действующей мировой архитектурой или прийти к построению собственной автаркии – Единого экономического пространства (ЕЭП) и Регионального финансового центра (РФЦ). ЕЭП и РФЦ в идеале должны обслуживать не интересы мирового спекулятивного финансового капитала, не интересы ТНК, ТНБ, хедж-фондов и других финансовых структур, а работать исключительно на интересы экономики России и стран СНГ, способствуя образованию единой самодостаточной автаркии.

Важно не только вспомнить свою историю, труды своих мыслителей, но и заимствовать лучшее у Запада.

 

Создание Единого мозгового центра России

Для поставленных задач нужны соответствующие инструменты. Нужна политическая воля и синергетический (междисциплинарный) подход, предполагающий эффективное межведомственное взаимодействие с привлечением различных имеющихся в России мозговых центров, экспертного сообщества.

В связи с этим эффективным представляется создать единый координационный мыслительный центр – Единый мозговой центр России, который бы взял на себя роль выработки единой стратегии развития страны с плотной привязкой к ее практической реализации [15]. При этом в основе должны лежать не только политика и экономика, но также социология, психология, философия, христианство.

Некоторая работа концептуально-стратегическая работа была проделана в рамках недавно созданного Изборского клуба [14]. Однако этого мало.

Когда целью народа становится извлечение прибыли, происходит утрата настоящих ценностей. Враждебная нашей цивилизации идеология поклонения культу Золотого Тельца должна оставаться в пределах своего ареала (Запад). Наша история должна занимать подобающее место в стратегических целях государства.

 

Библиографический список

1. Смирнов, Ф.А. О трансформации человеческого сознания в эпоху техногенной глобализации // Новый университет. Серия «Актуальные проблемы гуманитарных и общественных наук» [Текст] –2011. – №4(4). – С.28 – 41

2. Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций / С.Хантингтон. – АСТ, 2007. – 576 с.;

3. Роткопф, Д. Суперкласс. Те, кто правит миром. – М.: АСТ: Астрель, 2010. – 475 с.;

4. Дугин, А.Г. Четвертая политическая теория / А.Г.Дугин, 2009. – 351 с., а также все остальные работы А.Г.Дугина (см. Центр консервативных исследований МГУ им. М.В.Ломоносова – режим доступа: URL: http://konservatizm.org);

5. Бенуа, А. Против либерализма: (к Четвертой политической теории) / А.Бенуа. – СПб.: Амфора, 2009. – 476 с.;

6. Зиновьев, А.А. Запад. – М.: Астрель, 2008. – 512 с.;

7. Катасонов, В.Ю. Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации». – М.: Институт русской цивилизации, 2013. – 1072 с.;

8. База данных ЦРУ США. Режим доступа: URL: https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/lu.html

9. Сомин, Н.В. Христианская экономика: постановка проблемы (Сообщение на XXIII научной конференции ПСТГУ) // Режим доступа: URL: http://reosh.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=382&catid=1&Itemid=7

10. Сомин Николай Владимирович, работы, посвященные христианской экономике. Режим доступа: URL: http://www.reosh.ru/index.php?option=com_contact&view=contact&id=3

11. Лист, Ф. Национальная система политической экономии, С-Петербург, 1891 г.;

12. Мямлин, К.Е. «Экономика больших пространств» Фридриха Листа. Третий путь развития // Режим доступа: URL: http://reosh.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=290&catid=1&Itemid=7

13. Picker, H. Hitlers Tischgesprache in Fuhrerhauptquartier. – Bonn, 1951;

14. Стратегия Большого рывка (текст основного доклада), с.46 – 73 // Изборский клуб, Русские стратегии №1, Январь 2013 г. // http://www.dynacon.ru/arh/Izborsk_Club_01.pdf

15. Смирнов, Ф.А. К вопросу о формировании Единого мозгового центра России, Новый университет. Серия «Актуальные проблемы гуманитарных и общественных наук», 2012, №3(12).

 

Центр мир-системных исследований, 2013 год