Здравствуйте, вы смотрите программу «Директива Дугина». Сегодня Франция отмечает День взятия Бастилии.

Давайте называть вещи своими именами: это отвратительный праздник. И хотя Франция – наш друг и стремится выйти из-под американской гегемонии, чтобы создать с Германией континентальный союз, все же надо ясно отдавать себе отчет, насколько все запущено в современной Европе. Царящее там сегодня разложение и вырождение началось не вчера. Европа уже несколько веков назад встала на путь борьбы с Традицией, а значит, с Церковью, с Богом, с Христом. И Франция, увы, была в авангарде этого процесса.

Французская революция –  одно сплошное грязное, лживое, кровавое свинство. Начиналось все с Просвещения, идей прогресса и развития, с масонских лож и стремления к свободе. Потом чернь взяла Бастилию, но тюрьма была почти пустой. В ней свой срок за порнографию  отбывал безумный маркиз де Сад, и говорят, что, когда революционеры собрались под стенами Бастилии, де Сад стал разбрасывать в окно тексты своих похабных произведений. Революционеры подумали, что узники описывают издевательства тюремщиков, и взяли Бастилию.

Потом ужасы де Сада повторились в немыслимом масштабе, и Революция затопила Францию в крови, извращениях и немыслимой жестокости. Вырезали аристократию под корень. Казнили короля и его семью. Во всей Франции и особенно в героической Вандее, восставшей против революционного отребья, священников топили полными баржами, вырезали под корень, чтобы уничтожить всех верных Христу, присягнувших Сакр Кер, Святому Сердцу Его. 

Что интересно, массовые казни христиан в языческом Риме очень часто становились поводом для обращения ко Христу самих палачей. Они отказывались убивать невинных христиан и переходили на их сторону, чтобы пополнить ряды мучеников. В революционной Франции, когда христиане снова стали гонимыми, мучимыми и преследуемыми фанатиками богини Разума, ничего подобного не происходило – ни одного засвидетельствованного случая.

В Риме христианство наступало, и мученики стали той основой, на которой возникла Вселенская Церковь. В революционной Франции в крови, дикости и пошлости гибла христианская цивилизация. И никаких знаков возврата, возрождения, нового начала из этого не возникало.

В Новое время Европа встала на путь антихристианства. Вся наука,  культура,  философия,  политика,  цивилизация Просвещения  строилась на отрицании Христа, вечности, души, традиций. Европа ополчилась на Бога, и в авангарде этого стояла Франция.  Хотя французы копировали во многом опыт англичан, которые пошли по тому же пути на столетие раньше  во времена Кромвеля, столь же кровавого и жестокого палача, в темном деле уничтожения священного миропорядка они продвинулись дальше других, указав путь остальным народам Европы – путь в бездну.

Трагично, что   мы, русские, заразились этим духом модерна и в ХХ веке повторили сценарий Французской революции в  России. Причем, в еще большем масштабе.

Пока день взятия Бастилии будет оставаться национальным праздником Франции, ни эта страна, ни остальные народы Европы не свернут с пути, ведущего в бездну. То, что совершили их предки, было преступно, лживо и бессмысленно. Как и все Просвещение, в основе которого  — искусственный свет Люцифера. Если не разобраться с историей, все будет повторяться снова и снова.

И это касается не только французов с их праздником, но и нас самих. Мы как-то слишком быстро стали забывать страшные уроки ХХ века. Вроде все было, как и должно было быть. Но пока мы не осмыслим, что же произошло с нами в Революции, почему мы уничтожили священную традицию, вырезали миллионы лучших людей, раскололи народ, стали фанатично проповедовать глупейший материализм и верить во всю эту мерзость — до тех пор мы не освободимся от роковой метки истории. Как сегодня французы, которые уже просто не понимают, что празднуют. Но тот, кто подвиг их на войну с Богом, которую они, кстати, продолжают вести и сегодня, тот прекрасно все понимал и понимает.

Чтобы вернуться к самим себе, чтобы обрести самих себя надо вырвать с корнем из нашей культуры сам дух Просвещения. Без этого о консерватизме можно забыть. Это касается и французов, и нас самих.