Часть 1

Достаточно ли нескольких процентов участия в акционерном капитале для того, чтобы эффективно управлять банком? Тут следует учесть, по крайней мере, три момента. 

Во-первых, в ведущих банках США давно уже нет очень крупных акционеров. Формально в этих банках нет ни одного акционера, доля которого была бы выше 10%. Общее число институциональных акционеров (инвесторов) в американских банках колеблется в пределах одной тысячи. Получается, что в среднем на одного институционального акционера приходится примерно 0,1 процента капитала. На самом деле — меньше, поскольку кроме них есть еще взаимные фонды (учитываемые отдельно), а также многие тысячи физических лиц. В ряде банков акциями владеют служащие. В случае банка Goldman Sachs в руках физических лиц находится около 7% акционерного капитала. Наконец, часть акций находятся в свободном обращении на фондовом рынке. С учетом распыления акционерного капитала среди десятков тысяч держателей бумаг владение даже 1 процентом акций банка Уолл-стрит – это очень мощная позиция. 

Во-вторых, за несколькими (или многими) формально самостоятельными акционерами может стоять один и тот же хозяин — конечный бенефициар. Скажем, хозяева финансового холдинга Vanguard Group участвуют в капитале банка Goldman Sachs и напрямую, и через взаимные фонды, находящиеся в сфере влияния указанного холдинга. Скорее всего, доля Vanguard Group в капитале Goldman Sachs не 4,90% (доля материнской компании) и не 8,49% (доля с учетом трех подконтрольных взаимных фондов), а больше. Нельзя сбрасывать со счетов и акционеров – физических лиц, чей удельный вес намного выше, чем их доля в акционерном капитале, поскольку это высшие менеджеры, поставленные на руководящие должности теми, кого называют «конечными бенефициарами». 

В-третьих, есть такие акционеры, влияние которых на политику банка превышает их долю в акционерном капитале по той причине, что они владеют так называемыми голосующими акциями. В то же время другие акционеры владеют так называемыми привилегированными акциями. Последние дают их владельцам такую привилегию, как получение фиксированного дивиденда, но при этом лишают их владельца права голосования на собраниях акционеров. Скажем, акционер может иметь долю в капитале банка, равную 5%, но при этом его доля в общем количестве голосов может быть 10, 20 или даже 50%. А привилегия решающего голоса для банков Уолл-стрит может иметь гораздо большее значение, чем привилегия получения гарантированного дохода. 

Вернемся к табл. 1 в первой части статьи. Она показывает, что почти во всех американских банках главными акционерами являются финансовые холдинги. При этом если названия ведущих банков Уолл-стрит сегодня известны всем, то названия финансовых холдингов, владеющих большими пакетами акций этих банков, говорят о чем-то лишь очень узкому кругу финансистов. А ведь речь идет о тех, кто в конечном счете контролирует банковскую систему США и Федеральную резервную систему. Например, в последнее время довольно часто упоминался инвестиционный фонд Franklin Templeton Investments, который скупил долговые бумаги Украины на 7-8 млрд. долл. и активно участвует в экономическом удушении этой стран. Между тем указанный фонд – дочерняя структура финансового холдинга Franklin Resources Inc., который является акционером банка Citigroup (доля 1,24%) и банка Morgan Stanley (1,40%). 

Такие финансовые холдинги, как Vanguard Group, State Street Corporation, FMR (Fidelity), Black Rock, Northern Trust, Capital World Investors, Massachusetts Financial Services, Price (T. Rowe) Associates Inc., Dodge & Cox Inc.; Invesco Ltd., Franklin Resources, Inc., АХА, Capital Group Companies, Pacific Investment Management Co. (PIMCO) и еще несколько других не просто участвуют в капитале американских банков, а владеют преимущественно голосующими акциями. Именно эти финансовые компании и осуществляют реальный контроль над банковской системой США. 

Некоторые аналитики полагают, что акционерное ядро банков Уолл-стрит составляют всего четыре финансовые компании. Другие компании-акционеры либо не относятся к категории ключевых акционеров, либо прямо или через цепочку посредников контролируются все той же «большой четвёркой». В табл. 4 представлена сводная информация о главных акционерах ведущих банков США.

Табл. 4.

Ведущие институциональные акционеры главных банков США

Название компании – акционера	Контролируемые активы, оценка (трлн. долл.; в скобках – дата оценки)	Количество сотрудников
Vanguard Group	3,00 (осень 2014)	12.000
State Street Corporation	2,35 (середина 2013)	29.500
FMR (Fidelity)	4,90 (апрель 2014)	41.000
BlackRock	4,57 (конец 2013)	11.400

Оценки величины активов, находящихся в управлении финансовых компаний, являющихся акционерами главных банков США, достаточно условны и периодически пересматриваются. В некоторых случаях оценки включают лишь собственные активы компаний, в других случаях – ещё и активы, передаваемые компаниям в трастовое управление. В любом случае величина контролируемых ими активов впечатляет. Осенью 2013 года в списке мировых банков, ранжированных по величине активов, на первом месте находился китайский банк Industrial and Commercial Bank of China (ICBC) с активами 3,1 трлн. долл. Максимальные активы в банковской системе США на тот момент имел банк Bank of America (2,1 трлн. долл.). За ним следовали такие американские банки, как Citigroup (1,9 трлн. долл.) и Wells Fargo (1,5 трлн. долл.). 

 

 

Примечательно, что триллионными активами финансовые холдинги «большой четвёрки» ворочают при использовании достаточно скромного числа сотрудников. При совокупных активах, равных примерно 15 трлн. долл., персонал «большой четвёрки» не дотягивает до 100 тыс. человек. Для сравнения: численность сотрудников лишь в банке Citigroup составляет около 250 тыс. человек, в Wells Fargo – 280 тыс. человек. В сравнении с финансовыми холдингами «большой четвёрки» банки Уолл-стрит выглядят рабочими лошадками. 

По показателю контролируемых активов финансовые компании «большой четвёрки» находятся в более тяжелой весовой категории, чем американские банки «большой шестёрки». «Большая четвёрка» финансовых холдингов простирает свои щупальца не только на банковскую систему США, но и на компании других секторов американской и зарубежной экономики. Тут можно вспомнить исследование специалистов Швейцарского технологического института (Цюрих), целью которого было выявить управляющее ядро мировой экономической и финансовой системы. В 2011 году швейцарцы причислили к ядру мировых финансов 1218 компаний и банков по состоянию на начало финансового кризиса (2007 год). Внутри этого конгломерата было выявлено еще более плотное ядро из 147 компаний. По оценкам авторов исследования, это малое ядро контролировало 40% всех корпоративных активов в мире. Компании ядра были швейцарскими исследователями ранжированы. Воспроизведем первую десятку этого рейтинга: 

1. Barclays plc

2. Capital Group Companies Inc

3. FMR Corporation

4. AXA

5. State Street Corporation

6. JP Morgan Chase & Co

7. Legal & General Group plc

8. Vanguard Group Inc

9. UBS AG

10. Merrill Lynch & Co Inc.

Важное обстоятельство: все 10 строчек швейцарского списка занимают организации финансового сектора. Из них четыре – банки, названия которых у всех на слуху (одного из них – Merrill Lynch – уже не существует). Особо отметим американский банк JP Morgan Chase & Co. Это не просто банк, а банковский холдинг, участвующий в капиталах многих других американских банков. Как видно из табл. 1, JP Morgan Chase участвует в капитале всех других банков «большой шестёрки» за исключением банка Goldman Sachs. В банковском мире США есть еще один примечательный банк, который формально не входит в «большую шестёрку», но который невидимо контролирует некоторые из банков «большой шестёрки». Речь идет о банке The Bank of New York Mellon Corporation. Указанный банк являлся держателем акций в Citigroup (доля 1,24%), JP Morgan Chase (1,48%), Bank of America (1,25%). 

А вот шесть строчек швейцарского списка принадлежат финансовых компаниям, редко фигурирующим в открытой печати. Это финансовые холдинги, которые специализируются на приобретении по всему миру пакетов акций компаний разных отраслей экономики. Многие из них учреждают различные инвестиционные, в том числе взаимные, фонды, осуществляют управление активами клиентов на основе договоров траста и т.д. В этом списке мы видим три финансовые компании из «большой четвёрки», отображенной в табл. 4: Vanguard Group Inc, FMR Corporation (Fidelity) и State Street Corporation. Эти финансовые холдинги, а также компания Black Rock (сильно укрепившая свои позиции с 2007 года) и образуют ядро банковской системы США. 

Примечательно, что «большая четвёрка» очень хорошо представлена и в банковском холдинге JP Morgan Chase: Vanguard Group – 5,46%; State Street Corporation – 4,71%; FMR Corporation (Fidelity) – 3,48%; Black Rock – 2,75%. Другой из названных выше банковских холдингов – The Bank of New York Mellon Corporation – контролируется тремя финансовыми компаниями «большой четвёрки»: Vanguard Group – 5,15%; State Street Corporation – 4,72%; FMR Corporation (Fidelity) Black Rock – 2,62%. 

После того как мы выявили управляющее ядро банковской системы США, состоящее из небольшого количества финансовых холдингов, возникает ряд новых вопросов. Кто является владельцами и конечными бенефициарами этих финансовых холдингов? Как далеко распространяется влияние этих финансовых холдингов в отраслевом и географическом отношениях? Можно ли утверждать, что подход к объяснению происходящего в сфере мировых финансов на основе концепции «борьбы кланов Ротшильдов и Рокфеллеров» устарел? 

Однако это уже тема другого разговора. 

Валентин КАТАСОНОВ | 13.05.2015

http://www.fondsk.ru/news/2015/05/13/banki-pravjat-mirom-a-kto-pravit-bankami-ii-33312.html