Философия Нила Сорского
Нил Сорский (в миру — Николай Майков) – один из отечественных философов, который явно недооценен потомками. Впрочем, далеко не он один; в этом смысле Россия – одна из тех самых стран, которая стараниями своей практически всегда чуждой ей элиты, в полном отрыве от своих же отечественных философов и мыслителей, всегда шла не своим, а чужим и, чаще всего, откровенно губительным путем – об этом мы не раз будем еще размышлять в материалах нашей Карты развития «Новый мир: русская философия». Идти своим путем – слышать и воплощать в жизнь собственные ценности и идеи, собственные порядки и цели, но для этого нужна могучая творчески-созидательная активность власть имущих в единстве со своими такими же могучими мыслителями и духовниками; на протяжении всей российской истории такого рода явление – исключительно редко, в чем, на наш взгляд, одна из главных причин неустроений, трагедий и поражений нашего Отечества…
Но вернемся к герою этого нашего философского эссе - к Нилу Сорскому. Он представляет собой могучую фигуру, во многом ключевую для судеб России, может быть не меньшую, чем Сергий Радонежский с одним, правда, но только роковым для России отличием: историческая миссия Сергия была для России в целом успешной, а вот миссия Нила Сорского, несмотря на все его старания и борьбу со своими противниками, была не выполнена и наша страна, вектор ее судьбы пошел совсем в другую сторону… А жаль: многие наши и сегодняшние проблемы — именно от того, что в свое время Нилу Сорскому, к сожалению, не удалось одолеть своих противников; если бы он был в то историческое время таким же успешным, как Сергий, все мы сегодня жили бы совсем в другой стране! Это к вопросу о том, а на кой ляд всем нам эти самые философы… Итак, обо всем по порядку.
Постригся Николай Майков в монахи Кирилло-Белозерского монастыря, но в знак протеста против «обмирщения» монахов покинул этот монастырь. Много после этого странствовал по Востоку, побывал в Константинополе и Афоне, где познакомился с учением исихастов, глубоко изучал патристическую литературу. Фактически именно так и тогда сформировались его особенное мировидение и качества неординарной личности. В силу огромной важности для понимания сути философии Нила Сорского именно начал патристики и учения исихастов остановимся на анализе их содержания более подробно и лишь потом перейдем к изложению философских воззрений самого нашего отечественного философа – иначе не понять суть его взглядов.
Напомним, что «отцами» церкви – основателями патристики — называют мыслителей первых веков христианства, стремившихся осуществить так называемую доктринальную форму построения христианской культуры через поиск единства религиозных ценностей и древнегреческого литературно-философского наследия. Признавая единую истину Откровения, которая нуждается не в разыскании и обосновании (как в философии), а в разъяснении и истолковании (как в богословии) и становится самым общим достоянием всего христианского сообщества, патристика стремится выступать неким принципиально единым учением, раскрытым разными авторами лишь с той или иной степенью глубины, но в целом без каких-либо идейных различий. Что это значит? Прежде всего, требование от всех мыслителей тотального духовного единства во всем, т.е. почти абсолютного теоретического конформизма, безоговорочно признающего Откровение в качестве абсолютной и господствующей церковной нормы. Поскольку само здесь Священное Писание выступало как источник истины и конечная объяснительная инстанция, христианское теоретизирование формировалось как экзегеза, т.е. как истолкование, объяснение Священного текста, как его герменевтика.
Наиболее высокий (метафизический) вид экзегезы требовал осмысления важнейших положений греческой философии, в ходе которого постепенно проявилось два основных типа теологизирования: апофатический («отрицательный», утверждающий принципиальную непостижимость Бога и его творений) и катафатический («положительный» — попытки теологизирования принципиально противоположного содержания. Первый — апофатический — тип – вырастает от платоновского запредельного Первоначала, стоящего выше всякого бытия и категориальных различий; он и был идеальной объяснительной моделью христианских представлений о принципиальной непостижимости Бога. Второй – катафатический – тип был все же устремлен достичь вполне определенных объяснений сути Бога и всего Божественного: через отношения Бога к миру и к человеку, через философские и религиозные положения, привлекая в этих целях тринитарное учение, Христологию, космологию, антропологию и др. Заметим: ранняя патристика – по преимуществу именно катафатична и космологична, ей во многом было близко стоическое учение о мировом Разуме-Логосе, позволявшим каким-то образом объяснять мироустроительные и провиденциальные деяния Бога — Творца, раскрывающиеся более всего в Христе-Логосе и божественной премудрости — Софии. Ведущие мотивы патристической космологии хорошо известны: это – телеологизм; положение об универсальной гармонии и взаимосоотнесённости всех вещей в мире; представления о строгой иерархичности Космоса; эстетическое оправдание мира и др. Как известно, все это наиболее ярко выражено в «Шестодневе» Василия Великого, у Григория Нисского, Августина и Псевдо-Дионисия Ареопагита.
Второе начало, помимо патристики, как нами было отмечено выше, которое так же глубинно сформировало Нила Сорского как философа и как личность, был феномен афонского исихазма. В чем его суть? В энциклопедическом словаре «Христианство» говорится, что исихасты (от греческого ησυχια – покой, безмолвие, отрешенность) – это молчальники, безмолвники и, что очень важно здесь подчеркнуть, исихасты появились в те же самые древние исторические времена, как и монахи, откуда можно заключить о высокой степени единства этих двух явлений – исихазма и монашества. Исследователи исихазма особо отмечают в нем аскетико-мистическую восточно-христианскую традицию, уходящую корнями в апостольскую и мученическую духовность первохристианской общины. Исихазм через хранение ума, трезвение и благодаря умной молитве призывает всех «приготовить дороги и выпрямить пути» (Мк. 1; 3), что невозможно без воздержания, любви и богодарованного смирения — как начала и укрепления этой любви. Немного поясним слово «трезвение»: блаженный Исихий Иерусалимский говорил: «Как невозможно жить в этой жизни без еды и питья, так невозможно душе чего-либо духовного достигнуть без хранения ума, каковое называется трезвением…». Исихаст стремится достичь очищения от страстей мира сего, уйти тем самым от «ветхого человека», приобрести добродетели и получить благодать, полностью подчиняя свою жизнь послушанию Христу – в этом суть жизни исихаста, который уже на земле становится членом вечного Царствия Христа. Для этого нужен полный отказ от желаний, мыслей и представлений ума, соответствующих миру и направленности человеческой (уже падшей со времен Адама) воли. Конечно, это крайне трудный и весьма болезненный процесс, но другого пути к Богу, как поучают отцы-монахи, — нет.
Патристика и исихазм глубоко проникли в душу Нила Сорского и именно с таким мировоззрением он вернулся на родину, основал вблизи Кирилло-Белозерского монастыря, у реки Соры (отсюда и его имя — Нил Сорский), обитель, где и поселился со своими единомышленниками. Неудивительно, что Учение Нила Сорского сильно отличалось от авторитарного, схоластического и внешнеобрядового православия того времени. В своих сочинениях Нил Сорский начал развивать совсем иные — мистико-аскетические идеи в духе афонского исихазма, требуя полного сосредоточения верующего на своем внутреннем мире, личного переживания веры как непосредственного единения верующего с Богом. Ясно, что философия и теология Нила Сорского была яростным противодействием и обличением стяжательства и праздности духовенства, которое какой-то своей частью было уже устремлено к накоплению богатств, к насильственной эксплуатации чужого труда на монастырских землях. Опираясь на высказывание из послания Павла: «не трудящийся да не ест», Нил Сорский требовал от всех монахов участия в непосредственном производительном труде. Боле того, он постоянно выступал за реформу монашества на началах именно скитской жизни. Нил Сорский оставил нам знаменитый Устав скитской жизни (в настоящее время он называется Устав преподобного Нила Сорского, его вполне легко найти даже в Интернете), где он подробно описал, «какое делание подобает иметь иноку, истинно хотящему спастись во времена нынешние, как мысленно и телесно по Божественным Писаниям и по житию святых отцов сколь возможно надлежит [ему] подвизаться». В этом Уставе, на самом деле, очень много философии, богословия, морали. Например, в главе 5 «О различении [видов] нашей борьбы и победы над восьмью главными страстями помыслами и над прочими» Нил Сорский подробно учит: «Поскольку сказали отцы, что главных [страстных] помыслов, от каковых и прочие многие страстные помыслы рождаются, восемь: 1) чревообъядения, 2) блудный, 3) сребролюбия, 4) гнева, 5) печали, 6) уныния, 7) тщеславия, 8) гордости, — и первым из всех поставили они [помысел] чревообъядения…», то преодоление этих восьми главных страстей обязательно необходимо любому верующему. В Уставе много великолепных образцов глубокой и истинной веры и разума самого мыслителя, огромное количество ссылок на мудрость отцов христианства. Замечательно современно звучит одно из таких поучений: «Как же будем просить и молиться об этом и откуда начало положим? Только от Божественных Писаний: Не способны мы сами помыслить что-либо от себя, но способность наша (2 Кор. 3, 5) — Богодухновенное Писание, как святые написали».
Учение Нила Сорского противостояло воинствующей церкви, идеологом которой являлся Иосиф Волоцкий. Эта идейная схватка завершилась победой сторонников Иосифа Волоцкого и поражением, как мы уже отмечали в самом начале данной работы, сторонников Нила Сорского. На самом же деле проиграла Россия как особая и самобытная культура, как особое мировоззрение, ценности, философия, наконец. Поражение Нила Сорского сделала нашу страну более секулярной, менее традиционно-религиозной. Фактически именно в этом – исток многократно повторяющегося феномена отвратительного заимствования чужого опыта, культуры, ценностей, философии, и, наоборот, гонения на свое традиционно-отечественное, почвенное. Более подробно яростную и во многом роковую для всех нас идейную схватку нестяжателей (Нил Сорский) и «жидовствующих» (Иосиф Волоцкий) мы постигнем чуть позже, когда очертим идейное поле второй в этой схватке стороны в своей работе «Философия Иосифа Волоцкого». Заметим: в это историческое время была еще и третья сторона идейной схватки в российском государстве — «жидовствующие», без учета которой так же многое будет непонятно. Поэтому и об этом явлении – принципиально духовном, мировоззренческом, философском, — о третьей стороне в этой битве идей - необходимо обязательно так же поведать; данная статья сейчас в работе и скоро будет представлена на нашем портале.
Закончить же работу о философии Нила Сорского и о нем самом хочется поразительно и пронзительно звучащими словами Завещания Преподобного Нила: «К этому и еще я, недостойный Нил, моих ближних господ и братий, которые [одного] со мною духа, молю: по кончине моей повергните тело мое в пустынном месте, да изгложут его звери и птицы, потому что согрешило оно пред Богом много и недостойно погребения. Если же так не сделаете, то на месте, где живем, выкопав яму погребите меня со всяким безчестием. Бойтесь же слова, которое заповедал Великий Арсений ученикам своим, говоря: «На суде стану с вами, если кому дадите тело мое». Ибо и у меня, сколько в силах моих, старание было о том, чтобы не сподобиться мне никакой чести и славы этого века, как в жизни этой, так и по смерти моей. Молю же всех, да помолятся о душе моей грешной, и прощение прошу у всех, и от меня прощение да будет: Бог да простит всех нас».
И ни слова больше!
Продолжение следует…
Батурин В.К., доктор философских наук, академик РАЕН почетный доктор Центра мир-системных исследований
