Китайская Народная Республика медленно, но уверенно идет к реализации своих стратегических целей. Часть из них противоречит установившемуся миропорядку в регионе Тихого океана и Южной Евразии, который последние 20 лет был под практическим контролем Соединенных Штатов. Более того, глобальное видение китайского руководства противоречит как однополярности Pax Americana, так и более абстрактной концепции глобального лидерства с ведущей ролью Вашингтона. Идея многополярности (duojihua), которая начала разрабатываться китайскими учеными еще в 90-х годах прошлого века, является не только официальной позицией Пекина, но все чаще звучит в качестве единственно возможного будущего мироустройства в китайских СМИ. При этом постоянно критикуются гегемонистские устремления США, будь то провокационная демонстрация военной силы или реализация каких-то проектов в рамках двусторонних или многосторонних отношений в регионе Юго-восточной Азии.

Географически Китай находится на периферии Евразии, хотя в политическом отношении вынужден балансировать между Sea Power и Land Power – страна традиционно разделена на прибрежную зону, ориентированную на торговлю с внешним миром, а также на обширный сухопутный массив. Умелый баланс между интересами регионов, их граждан и политических элит, как и ранее, будет составлять основную проблему управления Пекина в ближайшие годы. Но если Мао Цзедун эксплуатировал идею борьбы с буржуазным строем, а Дэн Сяопин удачно сочетал военное планирование с государственным капитализмом, в нынешних условиях Китаю необходимы новые управленческие решения.

Хотя в 2015 г. Китай добился успехов по ряду направлений, есть ряд симптомов, что в 2016 г. ожидаются и проблемы, связанные как с национальной спецификой, так и с глобальными вызовами.

Региональная геополитика

В 2015 г. Китаю удалось решить ряд серьезных вопросов, связанных с региональной геополитикой и национальными интересами. Хотя существуют напряженные отношения по поводу контроля над спорными островами в Южно-китайском море, усилия Пекина показывают, что, несмотря на существование двух противостоящих коалиций (одна состоит из старых партнеров США, а другие стараются проводить более самостоятельную политику), Китаю удается сохранять общую политическую линию и не менять стратегии действий. Пекин предпочитает дипломатические  переговоры (первый раунд по вопросу демаркации спорной морской территории с Южной Кореей уже состоялись в декабре 2015 г. и Пекин планирует при успешной реализации данного процесса применить эту модель к другим странам), хотя и подкрепляет свои доводы демонстрацией военной силы.

Хотя США хотят продолжать использовать Южную Корею как третью сторону для сдерживания как Китая, так и Северной Кореи, это будет не так просто, так как экономика Южной Кореи тесно взаимосвязана с Китаем. Также заметны успехи Китая в решении политических и инфраструктурных проектов региона. В Непале Китай успешно реализовал дипломатию «мягкой силы», отправив контингент и гуманитарную помощь после землетрясения в Непале в апреле 2015 г.  Был подписан меморандум о взаимопонимании с компанией Petro China, что означает конец монополии импорта индийской нефти в эту страну. Кроме того, Непал стал учредителем Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), где основная роль остается за Китаем. В Таиланде Китай также сумел договориться о начале строительства канала Кра, строительство которого хотят завершить в 2025 г.

Проект входит в китайскую концепцию «Нового шелкового пути» через Россию и страны Центральной Азии в Европу и «Морского шелкового пути», связывающего Китай, Индию, Пакистан и страны Африки. Длина канала составит около ста километров, и сократит морские пути на 1200 километров.

Появление нового транспортного пути позволит не только переориентировать часть грузов по более короткому маршруту, но и быстрее реагировать на вызовы и угрозы интересам Китая в Индийском океане и у берегов Африки. При этом китайская сторона указывает и на важность экологической составляющей – сокращение маршрута позволит уменьшить выбросы СО2 в атмосферу.

Китай оказывает широкую помощь Мьянме в развитии промышленности и инфраструктуры. Также Китай стремится стать главным инвестором по разработке запасов нефти и природного газа в Мьянме. После победы на парламентских выборах демократическая оппозиция не стала проводить кардинальных реформ ни во внутренней политике, ни во внешних связях. Скорее всего, Мьянма сохранит хорошие отношения с Китаем, где Пекин ведет инфраструктурные проекты.

30 января 2015 г на острове Мадай, принадлежащем Мьянме, был официально открыт глубоководный нефтяной порт Кьяукпхью, который строил Китай. Нефть из резервуаров нефтетерминала CNPC будет поступать в Китай по магистральному нефтепроводу, который проходит параллельно ранее построенному магистральному газопроводу, по которому газ из блока Шве у побережья Ракхайн также поступает в Китай.

В начале 2015 г. был запущен новый транспортный морской рейс между Шанхаем и Янгоном, оператором которого является дочерняя компания датской фирмы Maersk.

Использовать Мьянму для сдерживания Китая, как планировали США, вряд ли получится, хотя не исключены попытки задействовать третью силу, например, террористические группировки для осуществления диверсий на магистральных трубопроводах.

Особым интересом Китая остается Тайвань. В этом году был продолжен диалог, который выстраивался последние 20 лет. Китайская сторона считает, что достигнут важный этап в нормализации взаимоотношений с островом.  Нынешний президент Тайваня Ма Инцзю считается прокитайским политиком, однако второй срок пребывания на посту главы частично признанного государства подходит к концу.

Кандидатуру на пост президента снова выдвигает председатель оппозиционной Демократической прогрессивной партии (ДПП) Цай Инвэнь, которая ориентирована на Запад (она проходила обучение в юридической школе Корнельского университета и Лондонской школе экономики). ДПП следует идее создания тайваньской нации и отказу от сотрудничества с Китаем.

От Национальной партии Тайваня (Гоминьдан), кандидатом на предстоящие в январе 2016 года выборах станет Хун Сючжу. В связи с падением рейтинга Национальной партии возможность победы кандидата от ДПП крайне высока, что означает резкое ухудшение китайско-тайваньских отношений.

Довольно непростые отношения складываются у Китая с Вьетнамом. Лидер Китая в сентябре 2015 г. с официальным визитом посетил Вьетнам, хотя не добился значительных успехов. Во Вьетнаме существует проамериканская фракция в лице премьер-министра Нгуен Тан Зунга, который придерживается реформистской линии, а также прокитайская фракция, лидерами которой считаются генеральный секретарь Коммунистической партии Вьетнама Нгуен Фу Чонг и министр обороны Фунг Куанг Тхань.

Вьетнам недавно вступил в Транс-тихоокеанское партнерство под руководством США. Это может снизить китайские инвестиции в соседнюю страну, а также привести к уменьшению товарооборота между двумя государствами.

Вашингтон успешно провоцирует Вьетнам для противостояния Китаю, хотя сотрудничество между Китаем и Вьетнамом продолжается даже по военной линии (регулярно проводятся совместные маневры в Тонкинском заливе).

Вероятнее всего, Вьетнам продолжит политику балансирования между интересами США и Китая и далее, что характерно для многих государств зоны Римланд. Но на эскалацию конфликта с Китаем Вьетнам вряд ли пойдет. Северная Корея находится под экономической опекой Китая, хотя Пекин уже критически высказывался в отношении ядерных испытаний КНДР. Две страны связывает и совместная история, особенно конфликт с США в 50-х гг. прошлого века.

В целом в 2016 г. Китай попытается продолжить старую стратегию экономического вовлечения соседних стран, насколько будут позволять финансовые и инвестиционные возможности, при этом аргументируя необходимость реализации многочисленных совместных проектов вопросами региональной безопасности и национальных интересов каждой страны. До последнего времени, за исключением спорных вопросов, Пекину это удавалось. Следовательно, нет каких-либо причин, чтобы Китай прекратил мягкую экспансию в страны региона.

Евразийские проект

Китай намерен активнее развивать сотрудничество по линии двух основных евразийских проектов – «Новый шелковый путь» и «Жемчужное ожерелье». Первый предусматривает создание сухопутной инфраструктуры магистралей через Центральную Азию до границ с ЕС, включая зоны свободной торговли и особых экономических режимов. Бывшие советские республики Центральной Азии уже интегрированы в этот проект. Проблемными остаются Афганистан и Пакистан, хотя в последнем уже достигнута договоренность  о размещении там сил безопасности на маршруте, который свяжет глубоководный порт Гвадар с китайской границей.

На саммитах БРИКС и ШОС в российской Уфе было достигнуто соглашение между лидерами России и Китая о совмещении проектов «Евразийского экономического союза» и «Нового шелкового пути». В 2015 г. каких-либо значимых успехов в этом направлении достигнуто не было. Вероятность прорыва в 2016 г. не высока, хотя возможны незначительные изменения, которые будут обсуждаться и координироваться Москвой и Пекином. В связи с присоединением к ШОС  Индии и Пакистана Пекин будет озабочен имплементацией своих интересов через новых  членов в рамках работы организации.

Арктический маршрут – еще одно стратегическое направление Китая. Хотя страна не имеет выхода в холодные моря, Китай давно интересуется северным направлением и имеет научно-исследовательское судно ледового класса. В 2012 г. он совершил свое первое путешествие по северному морскому пути. В планах Пекина – расширить свои возможности ледокольного флота для регулярного сопровождения транспортных судов. В 2014 г. было анонсировано о создании собственного ледокола по финской проектной документации.

Интересы Китая в Арктике вписываются в концепцию One Belt, One Road Strategy (OBOR), согласно которой Индийский и Северно-Ледовитый океаны являются южным и северным флангами евразийского сухопутного массива. Поэтому с такой позиции «Жемчужное ожерелье» в южных морях и арктический морской путь взаимосвязаны.

Хотя арктический морской путь находится под контролем России, которая быстрыми темпами создает там военную инфраструктуру, Китай может войти в проект не только в качестве постоянного грузоперевозчика, но и на правах партнера в области добычи нефти и газа. Российские нефтегазовые монополисты испытывают нехватку инвестиций для разработки перспективных месторождений. Это может использовать Китай, при этом войти в ряд проектов в качестве соуправляющего партера и получить новый технологический опыт.

Хотя Африка является отдельным континентом, согласно концепции Хэлфорда Макиндера она органично связано с Евразией и два материка представляют собой Мировой остров. На черном континенте Китай проводит успешную экономическую политику. В конце 2015 г. стало известно, что в Джибути будет создана военно-морская база Китая, которая станет первой зарубежной инсталляцией подобного рода. Очевидно, что создание такой инфраструктуры связано со стратегическими интересами Китая не только в зоне Африканского рога на Восточном побережье, но также и внутри Африки ниже Сахары. С учетом лояльного отношения к китайцам со стороны местного населения (так как Китай никогда не оккупировал страны Африки военной силой), в следующем году следует ожидать дальнейших успехов Пекина в регионе.

Экономика

Предвидится незначительный спад экономики Китая в 2016 г. С учетом глобального влияния китайского производства и услуг, это может коснуться традиционных партнеров, как в Евразии, так и в Африке и странах Латинской Америки.

В 2016 г., пользуясь падением цен на нефть, Китай будет активнее заключать договора по данному направлению и диверсифицировать внутренний рынок, связанный с переработкой нефтепродуктов.

В ноябре 2015 г. Китай официально вошел в валютную корзину Специальных прав заимствования (СПЗ) МВФ. Это означает, как минимум, изменения в глобальной экономической структуре. СПЗ — это искусственное резервное и платёжное средство, эмитируемое Международным валютным фондом, и имеет только безналичную форму в виде записей на банковских счетах. Курс СПЗ публикуется ежедневно и определяется на основе долларовой стоимости корзины из четырех ведущих валют: доллар США, евро, иена и фунт стерлингов. До введения евро с 1981 года курс был привязан к корзине из пяти валют: доллара США, немецкой марки, французского франка, иены и фунта стерлингов.

Однако подключение Китая к СПЗ означает не только финансовое, но и геополитическое изменение, так как Китая никогда не был и не является союзником США, в отличие от остальных членов СПЗ. В будущем использование доллара США как мировой резервной валюты может стать анахронизмом, а Китай со своей экспансивной экономикой может значительно изменить баланс сил на валютном рынке. Вряд ли это произойдет в ближайшем будущем, так как юань пока подвержен скачкам в самом Китае. Но с государственным регулированием и правильной политикой Пекин может занять устойчивую позицию в валютном мире и сделать юань свободно конвертируемым.

Кроме этого, заметны усилия Китая в переходе на расчеты в национальные валюты со своими стратегическими партнерами. С учетом санкционного опыта России и Ирана, скорее всего, эти страны как можно быстрее постараются урегулировать все формальности для перехода к данному механизму.

В перспективе Китай попробует реализовать на глобальном уровне свою уникальную систему банковских операций типа SWIFT, что также позволит избежать посредничества и контроля со стороны США в расчетных операциях.

Китай уже подготовил собственную систему CIPS — China International Payments System для обработки трансграничных сделок с юанем. Она была официально запущена в октябре 2015 г. CIPS использует стандартизированный SWIFT и принятый в качестве индустриального стандарта синтаксис финансовых сообщений и ряд других технических стандартов, введённых при участии SWIFT.

Если она себя зарекомендует, вероятно, что в 2016 г. как минимум те финансовые организации из разных стран, которые попали под санкции США или критически относятся к SWIFT, перейдут на китайскую систему платежей. Китай также играет ведущую роль в Новом банке развития БРИКС (New Development Bank BRICS). 1 июля 2015 года Китай официально ратифицировал соглашение о банке БРИКС. Штаб квартира банка находится в китайском Шанхае. Китай внес максимальную сумму взноса — $41 млрд, Бразилия, Россия и Индия — по $18 млрд каждая, Южная Африка — $5 млрд.

Хотя взносы предназначаются для стабилизации национальных валют, Китай намерен подталкивать НБР БРИКС к сотрудничеству с Азиатским банком инфраструктурных инвестиций (АБИИ), созданным по инициативе Китая.

Внутренняя политика

Накануне Конгресса Коммунистической партии Китая в 2017 г. Си Цзиньпин будет проводить меры по политической консолидации и борьбе с коррупцией. В результате чисток неугодные элементы, в том числе из либерального крыла Коммунистической партии, могут попасть под репрессии. В Китае действует смертная казнь, в том числе она применяется для лиц, совершивших должностные и экономические преступления. С одной стороны она будет являться сдерживающим фактором для чиновников, но с другой являться объектом критики со стороны ЕС и США. Как бы то ни было, определенные перестановки в высших и средних эшелонах власти неизбежны. Они могут сопровождаться арестами и новыми скандалами.

На 2016 г. также запланированы реформы государственных компаний. От того насколько адекватно руководству Китая удастся решить вопросы трансформации властных структур, зависит политический процесс следующих лет. В связи с ожидаемым спадом экономики Китая и ростом безработицы в 2016 г. возможны протесты внутри страны, которые уже проходили в 2014 и 2015 гг. Особенно уязвимыми окажется угольная промышленность, а также производители цемента и стали. Это может вызвать политические последствия, так как сохранение низкого уровня безработицы являлось одним из приоритетов Коммунистической партии Китая в последние годы. Под контролем правительства находится Всекитайская Федерация профсоюзов, которая насчитывает 280 млн. членов. Эта федерация практически следует линии партии по экономическому развитию, а не отстаивает интересы профсоюзных членов, поэтому возможны разногласия между руководством и массами.

Китай также сталкивается с вызовами внутреннего сепаратизма, особенно в Тибетском регионе и Синьцзян-Уйгурском автономном округе. 27 декабря Высший законодательный орган Китая проголосовал за принятие закона, направленного против террористической деятельности. Это первый антитеррористический закон, который начал рассматриваться еще в 2014 г. В первую очередь он направлен на решение внутренних вопросов, но также связан с международной безопасностью.

В этом году Китай отменил многолетние ограничения на второго ребенка в семье. Это было воспринято с воодушевлением в самом Китае и направлено на установление демографического баланса по причине естественного старения населения. Тем не менее, во внутренней политике еще существует много ограничений для граждан Китая, что является объектом критики со стороны других стран. Очевидно, что Китай не будет идти на уступки в вопросах, которые касаются национальных интересов и безопасности, но по прагматическим соображениям может подписывать международные договора и обязательства, связанные с «правами человека» и «защитой свобод».

Военная мощь Китая

В мае 2015 г. Госсовет КНР во вторник опубликовал девятую «Белую книгу», посвященную военной стратегии страны, в которой содержатся основные моменты военной политики страны.

Во введении сказано, что «судьбы Китая и мира тесно связаны, едины. Стабильность процветания мира предпочтительна для Китая, так же как мирное развитие Китая предпочтительно для мира. Китай неуклонно будет идти дорогой мирного развития, строго придерживаться самостоятельного и мирного внешнеполитического курса, противостоять разным формам гегемонизма и политики грубой силы, никогда не добиваться гегемонии и не осуществлять экспансию.» Данное заявление позволяет лучше понять китайские устремления и роль НОАК.

Основные стратегические задачи Китайской армии включают в себя: — Отвечать на разнообразные возникающие критические ситуации и военные угрозы, эффективно защищать государственную территорию, территориальное воздушное пространство, суверенитет и безопасность в территориальных водах; твердо отстаивать единство Родины; — Защищать безопасность и интересы в новых областях; защищать интересы безопасности за рубежом; поддерживать стратегическое сдерживание ядерного ответного удара; — Принимать участие в региональном и международном сотрудничестве в области безопасности; — Защищать мир в регионах и во всем мире; — Усиливать противодействие вражескому проникновению, сепаратизму, терроризму; — Обеспечивать национальную безопасность и политику социальной стабильности; — Оказывать помощь в случае опасности, защищать законные интересы, обеспечивать охранение национальной безопасности и поддержку общественному строительству национальной экономики и другие задачи.

Это говорит о международном значении вооруженных сил Китая и их возможном применении за пределами страны.

Согласно концепции внешней политики, развитие и укрепление военного сотрудничества с иностранными государствами подразумевает повышение уровня сотрудничества с европейскими странами, развитие традиционных дружественных военных отношений с Африкой, странами Латинской Америки и Южной части Тихого Океана. Предполагается углубление сотрудничества в области безопасности в рамках Шанхайской организации сотрудничества, расширение участия министров обороны в форуме АСЕАН, региональном форуме АСЕАН по безопасности, Диалоге Шангри-Ла, Диалоге по вопросам международной безопасности в Джакарте, военно-морском симпозиуме Западных Тихоокеанских стран и других структурах и организациях сотрудничества. Кроме того, предполагается организация Сяншаньского форума и других многосторонних мероприятий, содействие созданию новой структуры сотрудничества в области безопасности и поддержания мира, стабильности и процветания в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Согласно обнародованной статистике Китай каждый год увеличивает расходы на оборону. Сейчас страна занимает второе место после США по доле ВВП, которые тратятся на военные нужды. По данным SIPRI в 2014 г. это было 2,1 % ВВП и составляло 216 млрд. долл. Тем не менее, некоторые считают, что эти цифры занижены, и в реальности Китай тратит больше денег. Очевидно, что в 2016 г. Китай вряд ли будет резко понижать расходы на оборону, так как согласно плану действий, необходимо продолжить модернизацию сухопутных, воздушных и военно-морских сил, а также сделать рывок в космической отрасли.

Важным элементом является быстрое развитие флота ВМС Китая, корабли которого используются для борьбы с пиратами в Аденском заливе и других неспокойных регионах. В рамках реализации проекта «Жемчужного ожерелья» Китаю необходимо осуществлять поддержку своих морских коммуникаций. Кроме того, текущие трения в Южно-китайском море также вынуждают Пекин быть готовым к демонстрации своей морской мощи. Между тем, ВМС Китая используют и «мягкую силу», например, медицинский корабль ранее успешно осуществлял миссии в разных регионах. В ближайшем будущем следует ожидать  усиления военного флота Китая.

До недавнего времени КНР имел всего один авианосец «Ляонин» советского производства (поступил на в 2012 г.). На данный момент идут работы над созданием авианосца собственного производства водоизмещением в 110000 тонн. Планировалось, что он будет спущен на воду в 2020 году. Но, скорее всего, темпы его создания будут ускорены.

В конце декабря 2015 г. флот Южно-китайского моря пополнился тремя новыми суднами.

Также следует ожидать и других новинок военно-промышленного комплекса Китая. Формула Дэна Сяопина о «сочетании военного и гражданского, мирного и немирного, развитие военного производства с опорой на выпуск гражданской продукции» остается верной и для начала третьего тысячелетия.

Все без исключения военно-промышленные корпорации КНР работают в гражданской сфере. Так ядерная промышленность КНР, выпускавшая ранее в основном военную продукцию, следует политике «использования атома во всех сферах хозяйствования». Среди основных направлений деятельности отрасли — строительство атомных электростанций, широкое развитие техники изотопов. Аналогично в космической сфере, гражданской авиации, автомобилестроении и т.п.

Вместе с этим, в 2016 г. планируется проведение военной реформы, которая предусматривает значительное сокращение персонала, реорганизацию военных округов и выход в отставку большого количества офицерского состава. Пекин нацелен на аккуратное  проведение изменений и адаптацию бывших военнослужащих в гражданский сектор.

В связи с принятием первого закона о борьбе с терроризмом Китай теперь на законных обоснованиях сможет использовать войска за рубежом. Пока появились спекуляции на тему участия китайских подразделений специального назначения в Сирии. В реальности применение отдельных военных частей может начаться уже в 2016 г. в Пакистане и Афганистане, где у Китая есть инфраструктурные проекты.

Также нужно отметить, что китайские миротворцы сейчас находятся  с миссией в Южном Судане, Мали, Либерии, Судане и Демократической Республике Конго.

В сентябре во время своего выступления на 70 сессии Генеральной Ассамблеи ООН Си Цзиньпин заявил, что Китай присоединится к новой системе готовности ООН и подготовит для этого восьмитысячный контингент. Это свидетельствует о серьезных намерениях Китая активно участвовать в миротворческих операциях по всему миру на легальных основах под мандатом ООН.

Вряд ли стоит ожидать, что в 2016 г. Китай перейдет в стадию открытого военного конфликта с США или региональной страной. Даже если будет возможна эскалация по спорным островам с Японией или другими государствами с применением военной силы, скорее всего, это ограничится единичным случаем, и стороны будут заинтересованы быстрее решить проблему.

Интернет и роль Китая

Китай является родоначальником идеи суверенного интернета и успешно совмещает современные коммуникационные технологии с государственной идеологией. Великий китайский брандмаузер, т.е. фильтрация контента, стала нарративом в отношении киберполитики Пекина. Такой подход показывает, что определение и прочерчивание границ в киберпространстве не является универсальной нормой, а зависит от цивилизационной идентичности. Если западные страны, следующие в русле политического либерализма, предпочитают совмещение интернет свобод с инструментами активной киберполитики (дипломатия веб 2.0, виртуальные посольства, поддержка киберактивистов в других странах), то не-западные государства настаивают на национальном контроле над интернет пространством. Иными словами, киберпространство также является ареной борьбы сил, отстаивающих два различных мироустройства — однополярность и многополярность.

В китайском городе Учжень 16-19 декабря прошел Всемирный интернет форум. Он является альтернативой подобным мероприятиям, которые проходят под эгидой Западных стран. В нем приняло участие более 10 тысяч представителей правительств, международных организаций, бизнес-компаний и гражданского общества. Согласно теме форума — «An Interconnected World Shared and Governed by All — Building a Cyberspace Community of Shared Destiny» – прошли дебаты о будущем мирового интернет пространства.

Очевидно, что Китай продолжит работать в направлении более адекватного контроля за мировым интернет пространством и будет настаивать на передаче прав на делегирование доменных имен и контроля за ними от компании ICANN (США) к Международному союзу электросвязи под эгидой ООН или новой международной структуре.

Кроме того, технологические компании будут успешно конкурировать с американскими и британскими производителями технического оборудования. В 2015 г. китайская компания Huawei продолжила успешную экспансию на рынки многих стран, предложив всевозможные услуги и решения в области телекоммуникаций. В следующем году эта тенденция сохранится, несмотря на постоянную критику со стороны США о кибершпионаже, который ведут китайские компании по всему миру.

Выводы

Китай в целом будет вести  предсказуемую и рациональную политику. Она может не нравиться некоторым соседним государствам, также как и традиционным мировым игрокам – США и ЕС. Тем не менее, с политикой и международными амбициями Китая придется считаться. Особенно, если учитывать тот факт, что по ряду направлений Пекин действует совместно со своими традиционными партнерами, а также в рамках различных альянсов – ШОС, БРИКС, АТЭС и др.

Что касается внутренней политики, то по сравнению с проблемами в других странах они выглядят не настолько значительными, чтобы представляли экзистенциальную угрозу государству или политической системе. Возможны определенные трения и кризисные ситуации, для решения которых будет активно вмешиваться руководство страны, при необходимости – силовыми превентивными методами.

http://katehon.com/ru/article/kitay-tendencii-i-prognoz-na-2016-g