Навигация

Перейти на главнуюПерейти на форум

О выходе России из соглашения по утилизации оружейного плутония

plutoВ Госдуму России внесен проект закона о приостановлении действия соглашения между Россией и США об утилизации плутония.

На состоявшемся в Москве в апреле 1996 года саммите по ядерной безопасности, президент РФ Борис Ельцин заявил, что в связи с процессом сокращения ядерных вооружений в России из оборонной программы было высвобождено 500 тонн высокообогащенного урана (ВОУ) и около 50 тонн оружейного плутония. Впоследствии эта позиция РФ официально подтвердилась в заявлении президента РФ на 41-й сессии Генеральной конференции МАГАТЭ в сентябре 1997-го. Высвобождение такого огромного количества оружейных материалов поставило на повестку дня вопрос их утилизации.

Что касается утилизации 500 тонн высокообогащенного урана, то 18 февраля 1993 года правительством Черномырдина была заключена с США  так называемая «урановая сделка» (Гор – Черномырдин), в соответствии с которой устанавливалась передача (продажа) США не менее 500 тонн российского оружейного урана для его использования в качестве топлива атомных электростанций. За него Россия должна была получить около 11,9 млрд. долларов. После подписания  «урановой сделки», американская сторона оценила свои финансовые успехи, как «сделку века», поскольку они получили от ее заключения колоссальную прибыль и выгоду. Судите сами. В рассекреченных в США документах по истории атомного проекта сообщалось, что начиная с 1945 года за океаном, американцы  смогли произвести только 550 тонн оружейного урана. Из достоверных источников также известно, что советские производственные мощности по разделению изотопов урана превосходили американские не более чем на 10 процентов. Хотя выработка у нас была выше за счет дешевой рабочей силы. Таким образом, по итогам крайне выгодной для Соединенных Штатов урановой сделки ее организаторы оставили Россию с запасом оружейного урана значительно меньше десятой части американских стратегических запасов. Это было совершенно очевидное катастрофическое обрушение былого ядерного паритета СССР и США, достигнутого жертвами и трудом нескольких поколений советских людей.

Как показали события недавнего времени, некоторые российские либералы тогда и сейчас считали, что для России получение от США  этой суммы денег – около 12 млрд. долларов — было благом, поскольку «наша атомная отрасль  финансировалась по остаточному принципу и что наличие большого количества урана было угрозой для нашей ядерной безопасности…» Не менее важно то, что сумма, которая обозначена как стоимость 500 тонн высокообогащенного урана (около 12 млрд. долл.), составляет лишь тысячную (!) долю его реальной цены.

Надо пояснить, что промышленное производство оружейного урана, оказалось, по силам лишь немногим государствам – так называемой группе мировых ядерных держав. А связанные с этим затраты настолько велики, что правительства до сих пор предпочитают скрывать эту информацию. По данным немецкой разведки БНД, опубликованным в журнале «Шпигель», цена оружейного урана на «черном рынке» достигала 60 млрд. долл. за тонну. Легко посчитать, сколько мы потеряли на той поспешной сделке, когда, с одной стороны, явно хотели угодить правительству и Госдепу США, с другой – до сих пор никто не знает, сколько получили за нее остающиеся в тени интересанты.

В Государственной думе РФ 3 июня 1997 года состоялись закрытые слушания по вопросу «Проблемы утилизации урана и плутония на базе новых технологий топливно-энергетических циклов». Из заключительного документа работавшей по этому делу комиссии следует, что стоимость 500 тонн оружейного урана, передаваемого США по урановой сделке, должна была составить восемь триллионов долларов, а не 11,9 млрд., предусмотренных соглашением. До сих пор наносимый ей России экономический ущерб составляет более миллиарда долларов ежедневно.

Для утилизации около 50 тонн оружейного плутония, то в  соответствии с российско-американским соглашением от июля 1998 года был создан совместный руководящий комитет для координации научно-технических работ по вопросам утилизации излишков оружейного плутония. Для оценки стоимости утилизации была сформирована совместная рабочая группа. С самого начала российский подход к утилизации излишков оружейного плутония основывался на двух ключевых положениях: плутоний является ценным энергетическим ресурсом. В контексте принятой в России концепции закрытого ядерного цикла приоритет в способе утилизации плутония должен быть отдан его использованию в ядерном топливе энергетических реакторов. Поскольку утилизация плутония связана со значительными финансовыми расходами, для ускорения процесса США и другие страны должны были обеспечить финансирование полной программы утилизации в России.

Согласно подготовленному совместным комитетом соглашению между правительствами РФ и США об утилизации плутония, которое было подписано 29 августа 2000 года, каждая из сторон обязывалась утилизировать 34 тонны своего избыточного оружейного плутония путем его использования в МОКС-топливе с последующим облучением в энергетических реакторах. Соглашение предусматривало синхронизацию программ утилизации сторон (начало утилизации, ее темп и др.). Выполнение российской программы утилизации предполагало предоставление финансовой помощи со стороны США и ряда других западных стран. Стоимость российской программы утилизации на момент подписания соглашения оценивалась в 1,8 млрд. долларов.

Планировалось, что практическая реализация соглашения начнется во второй половине 2009 года, а полностью программы утилизации будут закончены в 202году. В России для облучения МОКС-топлива предполагалось использовать реактор на быстрых нейтронах БН-600 и четыре легководных реактора ВВЭР-1000 Балаковской АЭС, в США – легководные реакторы.

Практическая реализация соглашения с самого начала столкнулась с серьезными трудностями. К ним следует отнести разные подходы сторон к вопросам гражданской ответственности за причиненный ущерб и финансирования программы утилизации. С подписанием в сентябре 2006 года протокола, обеспечивающего паритетность сторон во всех аспектах, связанных с реализацией соглашения, проблема гражданской ответственности была снята, однако, с финансированием российской программы все оказалось сложнее. В то же время оценка совокупной стоимости российской программы утилизации  выросла с 1,8 до 4 млрд. долларов. В апреле 2007 года американская сторона уведомила Россию, что сумма донорского вклада в 850 млн. долл. является окончательной. В сложившихся условиях финансирование программы из бюджета России было признано нецелесообразным, так как утилизация плутония путем его использования в МОКС-топливе легководных реакторов не соответствовала долгосрочной стратегии развития ядерной энергетики страны. В этой связи отсутствие внешнего финансирования вело по существу к денонсации соглашения.

По оценке России, отказ от выполнения соглашения мог бы негативным образом повлиять как на российско-американские отношения, так и на отношения России с другими странами. Поэтому Росатом инициировал рассмотрение такого изменения сценария программы утилизации плутония в нашей стране, которое соответствовало бы российским планам развития ядерной энергетики и было бы приемлемым для обеих сторон. После  проведенных в 2007 году консультаций американская сторона согласилась с предложениями по реализации российской программы утилизации избыточного плутония. В ноябре 2007 года министр энергетики США Самуэль Бодман и руководитель Федерального агентства по атомной энергии РФ Сергей Кириенко подписали совместное заявление, касающееся нового плана утилизации 34 тонн избыточного плутония. Согласно этому документу утилизация российского плутония оружейного качества должна была  осуществляться путем его использования в качестве МОКС-топлива с последующим облучением в реакторе на быстрых нейтронах БН-600, который в то время эксплуатировался на Белоярской АЭС, и в реакторе БН-800, строящимся на этой же площадке. После подписания заявления о консультациях представители США и России согласовали изменения в межправительственном соглашении 2000 года. Измененное соглашение, отражающее новую интерпретацию соответствующих технических вопросов и прочие изменения, необходимые для осуществления сотрудничества, было  подписано в 2010 году и вступило в силу в июле 2011 года.

В соответствии с измененным соглашением, каждая из сторон обязалась приступить к утилизации 34 тонн избыточного оружейного плутония (25 тонн в форме металла и 9 тонн в виде диоксидного порошка) в 2018 году и завершить процесс через 15 лет. Обе стороны предполагали использовать одинаковый метод утилизации, а именно использование всех 34 тонн для производства МОКС-топлива.

Вступление в силу измененного соглашения позволяло надеяться, что запущенные параллельно национальные программы утилизации плутония при условии их стабильного долгосрочного финансирования завершат создание необходимой промышленной инфраструктуры в 2016–2017 годах и каждая из сторон начнет перевод избыточного оружейного плутония в МОКС-топливо и его облучение в реакторах. Однако ход дальнейших событий опроверг такие прогнозы. В 2012 году в США возобновились дискуссии об использовании альтернативных методов утилизации. Для выработки соответствующего решения Министерством энергетики США была сформирована экспертная группа. До предоставления доклада этой группой, которое ожидалось в начале 2014 года, строительство американского завода по производству МОКС-топлива было приостановлено.

Росатом успешно реализовал национальную программу, не внося в нее каких — либо корректив принципиального характера. Продолжаются активные работы по сооружению реактора БН-800 на быстрых нейтронах с натриевым теплоносителем; в НИИ атомных реакторов в тестовом режиме запущен химико-технологический комплекс по изготовлению МОКС-топлива для обеспечения стартовой загрузки реактора БН-800. С вводом в 2016 году в строй завода по производству МОКС-топлива на горно-химическом комбинате (ГХК) в городе Железногорске (Красноярский край) реактор БН-800 будет полностью переведен на использование МОКС-топлива.

Необходимо отметить, что применение быстрых реакторов для утилизации оружейного плутония имеет некоторые особенности. В первую очередь это возможность нарабатывать новый плутоний, качество которого при использовании боковых урановых экранов активной зоны может даже превосходить качество оружейного плутония. Именно по этой причине статья VI соглашения устанавливает запрет на переработку облученного топлива и экранов в течение всего процесса, вплоть до полной утилизации 34 тонн избыточного оружейного плутония.

Согласно последним данным Национальной администрации США по ядерной безопасности (НАЯБ), первичная оценочная стоимость сооружаемого в ядерном центре Саванна Ривер (штат Южная Каролина) завода по производству МОКС-топлива выросла с 4,8 млрд. долл. до 7,7 млрд., а планируемый срок его ввода в эксплуатацию перенесен с 2016 на 2019 год, причем в строительство объекта уже вложено 3,7 млрд. долларов.

Принимая во внимание данное обстоятельство, а также с учетом введенного в 2013 году бюджетного секвестра (в том числе сокращение оборонных расходов на 454 млрд. долл. в период до 2021 года) администрация США зафиксировала в сопроводительном письме к апрельскому бюджетному запросу Министерства энергетики в конгресс на 2014 финансовый год положение о намерении замедлить темпы строительства МОКС-завода, а также рассмотреть альтернативные, менее затратные методики утилизации плутония. Во исполнение указанной директивы финансирование НАЯБ в 2014 финансовом году в части, касающейся сооружения МОКС-завода, урезано на 115 млн. долл. по сравнению с 2012 годом, когда было выделено 435 млн. долл. Более того, каких-либо средств на эти цели в 2015–2018 годы вообще не предусмотрено.

Стремясь нейтрализовать возникшие в экспертном сообществе слухи о том, что предпринятые администрацией шаги фактически аннулируют российско-американскую договоренность по плутонию, первый заместитель министра энергетики Даниэль Понеман заявил в интервью, что США не отказываются от утилизации избыточного оружейного плутония, однако, хотели бы решить эту задачу оптимальным, как в финансовом, так и в технологическом смысле образом, о чем он уже проинформировал российских коллег.

В прошлом году по указанию министра энергетики Эрнеста Мониза была создана экспертная группа, занимавшаяся анализом альтернативных методов утилизации плутония. Эксперты рассмотрели порядка тридцати вариантов и, в конечном счете, остановились на трех опциях. Одна  из них предлагает иммобилизацию порошка плутония в керамических матрицах и их последующее размещение в скважинах глубиной от трех до пяти километров, что, по мнению американцев, должно затруднить несанкционированный доступ к ядерному оружейному материалу.  Другая опция — предусматривает размещение избыточного плутония в принадлежащем Министерству энергетики США пилотном хранилище радиоактивных отходов (Waste Isolation Pilot Plant – WIPP) на юго-востоке штата Нью-Мексико. Это хранилище представляет собой ряд полостей, вырытых в солевых отложениях на глубине 650 метров. Какого-либо радиационного барьера против потенциальных злоумышленников этот вариант не предусматривает. Российский анализ показывает, что все предложенные американцами опции противоречат статье III межправительственного соглашения, которая определяет единственный метод утилизации – облучение в энергетических реакторах.

Два последних варианта не соответствуют стандарту отработавшего топлива. В этой связи отход от одного из принципиальных положений соглашения не находит положительный отклик у российских экспертов, которые всегда утверждали, что реальная утилизация оружейного плутония возможна только при облучении плутония в МОКС-топливе энергетических реакторов, обеспечивая необратимый вывод этого материала из оружейной программы. Предлагаемые же американцами иные подходы не исключают вероятности намеренного или несанкционированного извлечения оружейного плутония из мест его хранения и повторного использования в оружейных целях.

Наш анализ в свою очередь  показывает, что какими бы ни были решения американской администрации относительно методики выполнения национальной программы утилизации избыточного оружейного плутония, они вряд ли повлияют на ход утилизации плутония российской стороной. Федеральная целевая программа России «Ядерные энергетические технологии нового поколения на период 2010–2015годов и до 2020 года» предусматривает использование реакторов на быстрых нейтронах со смешанным уран-плутониевым топливом, и утилизация оружейного плутония встроена в эту программу.

Россией допускалось, что даже в случае отказа американцев от утилизации плутония ранее согласованным методом облучения стороны могут постараться  сохранить соглашение. Это было обусловлено в первую очередь стремлением избежать тех негативных политических последствий для процесса сокращения ядерных вооружений и режима нераспространения, которые могут возникнуть в случае прекращения его действия.

Очевидно, что при выработке такой договоренности должны были учитываться нынешние реалии, которые существенно отличаются от существовавших 20 лет назад, когда был впервые  поставлен вопрос о необходимости утилизации высвобождаемых оружейных ядерных материалов.

Основным побудительным мотивом утилизации излишков оружейного плутония являлось исключение рисков его возможного хищения и незаконного оборота, обусловленное беспокойством относительно недостаточно надежной системы хранения оружейных ядерных материалов (ОЯМ) в России. Однако положение с их хранением за последние 15 лет кардинально изменилось. На комбинате «Маяк» и ГХК построены современные хранилища большой емкости, оборудованные современными техническими системами физической защиты, разработана и введена в действие современная государственная система учета и контроля ядерных материалов. Методы обучения и аттестации обслуживающего персонала приведены в соответствие с современными требованиями. Осуществление в РФ всех этих мер по существу свело к минимуму риски хищения и незаконного оборота ОЯМ.

Необходимость придания процессу сокращения ядерных вооружений необратимости являлась дополнительной мотивацией утилизации излишков. Однако в результате проведенных в последние два десятилетия сокращений уровень ядерных вооружений снизился во много раз и декларированные излишки оружейного плутония никак не могут создавать основу для обратимости этого процесса. Максимально возможное количество боезарядов у каждой из сторон ограничивается загрузочной способностью средств их доставки. Иметь боезаряды в количестве большем, чем возможно разместить их на средствах доставки, вряд ли имеет смысл. Как известно, в соответствии с действующим Договором об ограничении стратегических вооружений число носителей у каждой из сторон к концу 2018 года не должно превышать 700. Для Соединенных Штатов с учетом максимально возможной загрузки носителей потребное количество боезарядов – около четырех тысяч, что немного меньше имеющегося у них в настоящее время. По экспертным оценкам, для содержания такого арсенала необходимо не более 20 тонн плутония. Можно учесть  также и то, что даже за вычетом объявленных излишками 34 тонн в арсеналах каждой из двух ядерных держав остается более 50 тонн оружейного плутония – этого количества достаточно для производства 12 500 боезарядов. В этом контексте становится очевидным, что утилизация декларированных излишков плутония не является определяющим фактором, влияющим на необратимость сокращения ядерных вооружений, и в большей степени имеет символический характер.

Учитывая это, России могла соглашаться с любым из способов утилизации, которые США посчитают для себя приемлемыми. Взамен российская сторона вправе потребовать отказа от положения соглашения, запрещающего переработку отработавшего топлива и экранов до полной утилизации 34 тонн избыточного плутония. Более того, принимая во внимание представление многих американских экспертов об эквивалентности оружейного и реакторного плутония для целей ядерного оружия, российская сторона могла бы также настаивать на увеличении доли утилизируемого плутония в виде диоксидного порошка. Это дало бы России возможность включить в процесс утилизации часть из 48 тонн гражданского плутония, полученного в результате переработки отработавшего топлива АЭС и хранящегося на комбинате «Маяк».

Другой принцип соглашения – параллелизм, или иными словами – выполнение соглашения обеими сторонами синхронным образом, также мог бы  быть подвергнут ревизии. Однако отказ от этого принципа возможен, если при этом не возникнут трудности для разработки и осуществления мер международного контроля над процессом утилизации. Представляется, что в случае отказа США от ранее согласованного метода облучения сохранение и реализация положения соглашения о мониторинге и инспекциях не могла бы быть приоритетными для российской стороны. В контексте возможного вовлечения других ядерных стран в процесс сокращения ядерных вооружений сохранение этого положения является важным, так как дает возможность отработать методы и практику осуществления международного контроля утилизации ядерных материалов.

По оценкам специалистов, весь период существования соглашения о ликвидации высокообогащенного оружейного урана путем его использования в АЭС и ликвидация 68 тонн оружейного плутония носит ярко выраженный насильственный характер. Американцы получили огромные дивиденты  от «покупки» в России 500 тонн высокообогащенного оружейного урана, что значительно подорвало финансовые и оборонительные возможности России. Затягивание процесса исполнения соглашения по ликвидации 68 тонн оружейного плутония явно демонстрирует нежелание правящей верхушки страны и особенно американского Конгресса тратить огромные деньги на строительство заводов по облучению ликвидируемого плутония. Одновременно с этим американцы вынуждают Россию выполнять затратные программы, вкладывая в них значительные финансовые средства и тратить  энергию и эмоциональный потенциал научно-технического  персонала России.

Как показали последние события, США не выполнили основные положения соглашения  по ликвидации оружейного плутония и в неисполнении своих обязательств по организации уничтожения оружейного плутония. Как считает российское руководство, Вашингтон изменил технологию утилизации, благодаря чему вещество стало возможным извлечь обратно, переработать и снова превратить в оружейный плутоний. В этой связи Россия  приостанавливает действия соглашения между Россией и США об утилизации плутония.

Российское руководство может возобновить действие соглашения с США об утилизации избыточного оружейного плутония при выполнении Вашингтоном ряда условий. Это следует из текста законопроекта, внесенного 3 октября 2016 года президентом Владимиром Путиным в Госдуму и находящимся на рассмотрении нижней палаты парламента. Соглашение и сопутствующие ему протоколы могут снова стать действительными, если Соединенные Штаты устранят причины, приведшие к «коренному изменению обстоятельств», существовавших на день вступления документа в силу.

 

Яковлев Григорий Дмитриевич
генерал-майор в отставке, профессор АВН.  
Октябрь 2016 года


Опубликовано: 19 ноября 2016

Рубрика: Глобальный кризис, Россия и Мир

Ваш отзыв