У мире успешно реализуются  проекты локальных валют, построенных на теории свободных денег (Freigeld) Сильвио Гезелля, с их помощью решаются проблемы местных сообществ: ослабления последствий экономических кризисов, взаимовыгодного обмена товарами и услугами, развития местного бизнеса и занятости, усиления взаимовыручки и чувства общности, улучшения местной экологии и т.д. Ниже речь пойдет о первом на постсоветском пространстве проекте такого рода – в российском селе Шаймуратово (Башкирия).

 

Напомню суть «естественного экономического порядка», предложенного Гезеллем около ста лет назад. Традиционная финансовая система наделяет деньги функцией сбережения и базируется на ссудном проценте. В этой системе товар ищет деньги, а главной ценностью является капитал. В «естественной» системе Гезелля не остается места ссудному проценту, зато все текущие пользователи денег должны регулярно передавать их эмитенту небольшую сумму – плату за пользование деньгами. Такие деньги с отрицательным процентом (или т.н. демерреджем) – сами ищут товар, а главной ценностью в этой системе становится человеческий труд. Ну, это идеальная модель. Посмотрим, как она работает на российской почве.

Инициатор проекта свободных денег в Башкирии, экономист Рустам Давлетбаев, увлекся идеями Сильвио Гезелля в разгар кризиса 2008–2009 годов (что, в общем-то, закономерно). В 2010 году Давлетбаев предложил попробовать эти идеи в качестве антикризисного средства своему бывшему деловому партнеру Артуру Нургалиеву – собственнику и генеральному директору ООО «Шаймуратово», которое, как и многие другие развивающиеся российские хозяйства, попало с началом кризиса в тиски долговых проблем. Интеллектуальную поддержку проекту оказывали и продолжают оказывать известные российские эксперты: экономисты, авторы теории структурного кризиса современной финансовой системы Михаил Хазин и Олег Григорьев, а также доктор искусствоведения, профессор МАРХИ, директор Института продвижения инноваций Общественной палаты РФ, завкафедрой управления территориальным развитием АНХ при правительстве РФ Вячеслав Глазычев.

 

ООО «Шаймуратово» – это 250 работников и 8 тысяч гектаров нечерноземной земли. После того, как в 2006 году Артур Нургалиев выкупил оказавшееся на грани банкротства хозяйство, за три года были восстановлены севооборот и животноводство. Сегодня в Шаймуратово выращиваются основные виды зерновых, свекла, открылась ферма племенного крупного рогатого скота, начало развиваться овцеводство.

– Шаймуратово идеально подходило для проекта: работники хозяйства – они же – покупатели принадлежащих хозяйству магазинов, – рассказывает Рустам Давлетбаев. – С одной стороны, перед началом эксперимента зарплата работников регулярно задерживалась на 3,5–4 месяца, с другой стороны – в торговле сконцентрировались товарные остатки. Естественно, покупателям и продавцам надо как-то выживать. Работник приходил в магазин, делал запись в долговой тетради и забирал в счет зарплаты нужный товар. Правда, когда приходил день зарплаты, многие обнаруживали, что еще остались должны магазину. Типичная для современного российского села история… Напрашивалась идея: заменить долговую тетрадь товарными талонами. Работнику не придется каждый раз лично расписываться в долговой тетради: за него могут ходить в магазин и родственники. А главное: он всегда будет знать, сколько денег у него реально остается на руках.

«Талоны Давлетбаева», как именует местную «валюту» «Википедия», появились в селе в мае 2010 года. Перед этим Давлетбаев объездил все хозяйство и объяснил каждому работнику, какую пользу принесут ему талоны. Практически каждый дал индивидуальное письменное согласие получать 20% зарплаты талонами (отказались – двое работников из 250). Хочешь получить больше талонов – пожалуйста, только напиши заявление, что берешь ответственность на себя (не успеешь потратить талон за 28 дней – потеряешь 2% от их стоимости). Но, как показала практика, многие охотно пользовались этой возможностью, поскольку большую часть года в кассе хозяйства – дефицит рублей, а рублевое насыщение наступает только по осени.

Потери от демерреджа несет тот, у кого на руках остались талоны на момент объявления демерреджа: либо работник, либо магазин, либо хозяйство. Забегая вперед, скажем, что основной груз демерреджа лег на хозяйство: в среднем, 73% от объема финансовой амортизации.

За год работы системы выяснилось, что работники «пострадали» на 19% от суммы демерреджа (в общем-то, немного: 8,9 тысяч рублей в год на все село – от инфляции потери бывают и больше). «Расторопнее» всех оказалась торговля: для нее демерредж составил 8% или 3,7 тысяч рублей, что можно приравнять к торговой скидке, которая в итоге принесла хороший товарооборот.

– Поначалу, система работала, так сказать, «с сомнением», – говорит Давлетбаев. – хозяйство выпустило товарных талонов на 180 000 рублей. Первые месяцы работники брали талонов только на 100 000 в месяц. Присматривались. Зато уже к концу 2010 года товарооборот наших магазинов только по товарным талонам достиг 600 000 рублей – т.е. коэффициент оборачиваемости талонов составил 3,3 в месяц. А к марту 2012 года ежемесячный товарооборот по одним лишь талонам достиг 1,3 млн рублей. Для сравнения: общая рыночная стоимость ООО «Шаймуратово» составляет 315 миллионов.

Согласно системной формуле, которую разработал Рустам Давлетбаев, доля товарооборота за талоны в магазинах не должна была превышать 20% от совокупного товарооборота, включая рублевый. Таким образом, были достигнуты две цели: 1. Цены на товарные талоны были связаны с рублевыми ценами, и это не давало возможности магазинам необоснованно завышать стоимость товаров, реализуемых за талоны; 2. Торговая наценка рублевого товарооборота позволяла сохранять объем товаров и ассортимент в магазинах.

Итак, товарный кризис в селе закончился. Работники получили возможность приобретать за талоны, наравне с рублями, продовольственные и хозяйственные товары первой необходимости в двух магазинах и на двух складах хозяйства («Их «корзина» аналогична ассортименту сети дискаунтеров «Пятерочка», – поясняет Давлетбаев), а также хозинвентарь, корма, солому и т. д.

Кроме того, «талоны Давлетбаева» вызвали целый каскад положительных экономических и социальных эффектов.

– Неслыханное дело для российского села: хозяйство начало платить людям аванс (демерредж к этому подталкивает), – говорит Рустам Давлетбаев. – У людей появился дополнительный стимул работать, производительность труда стала расти (в среднем, на 50– 60%). В окрестных селах товарооборот в торговле падает, в Шаймуратово – растет (только в первые три месяца он вырос более чем на 50%). Многие работники впервые за долгое время смогли расплатиться талонами по долгам с односельчанами (как правило, теми, кто получает зарплату из бюджета) – и буквально за три-четыре месяца была снята накопившаяся социальная напряженность, стало меньше бытовых конфликтов. Талоны стали принимать в качестве оплаты и местные таксисты, и предприниматели, продающие пиломатериалы, и бабушки с подворья, предлагающие молоко – то есть начала оживать местная экономика в целом. Пошло на спад пьянство. Ведь известно, от чего пьет деревенский мужик: жена пилит, что денег в дом не несет – хотя, кажется, работает он не меньше и не хуже других… Я периодически интересуюсь у людей, что они думают о проекте. Говорят: «В других хозяйствах денег не платят – а у нас заботятся, чтобы всем было хорошо. Жаль, конечно, что талоны дешевеют – но это терпимо».

На сегодняшний день Рустам Давлетбаев делает для себя три вывода.

Первый вывод: система Гезелля и в России ведет к росту местной экономики и решению социальных проблем.

Второй вывод: система Гезелля – замечательный инструмент повышения финансовой грамотностинаселения в отечественных условиях.

– Часто слышу: жители постсоветских стран плохо живут, потому что плохо считают деньги, – говорит Давлетбаев. – Но легко об этом говорить жителям западных стран, где инфляция стабильно держится на уровне 2–3% в год. Отечественная статистика, связанная с инфляцией, давно стала черной дырой, не позволяющей ничего прогнозировать. Но мои опросы показывают: едва мы включили демерредж, люди начали очень четко планировать, когда, сколько и на что потратят. А когда появляется планирование на частном уровне – можно заниматься макропланированием.

 

Третий вывод: деньги с демерреджем не конкурируют с «кредитными» деньгами, а дополняют их.

– Каким образом? – Если положить перед работником рубль и товарный талон – конечно, тот выберет рубль. Но когда территория недофинансирована – товарный талон становится замечательным антикризисным инструментом. Представьте себе, что экономический потенциал территории составляет условные 1000 рублей, а внешнее финансирование – всего 800 рублей. Следовательно, территория не произведет товаров и услуг на 200 рублей. Да, на территории будут возникать стихийные бартерные цепочки, но они не смогут эффективно разрешить кризис недофинансирования: в бартере участвуют только две стороны, да и подобные сделки складываются слишком медленно. Когда же вводишь финансовый инструмент с демерреджем – этот инструмент извлекает не реализованный экономический потенциал на эти 200 рублей.

В начале августа 2011 года, когда агентство Standard & Poor’s снизило кредитный рейтинг США, Давлетбаев сделал вывод, что мировая финансовая система окончательно сломалась («Если понижается рейтинг тем, кто «сидит» на печатном станке – это предел».) И начал пропагандировать испробованный на практике антикризисный инструмент, который, хотя и не решит глобальных проблем, но сможет хотя бы локально поддержать жизнедеятельность людей. Проект в Шаймуратово, что называется, получил хорошую прессу. Правда, после того, как журналисты «Комсомольской правды» неосторожно (хотя, наверняка, из лучших побуждений) назвали товарные талоны деньгами, пришлось реагировать районной прокуратуре: зарплата в стране может выдаваться только в национальной валюте. – Конфликта с властями у нас нет, – говорит Рустам Давлетбаев. – Прокурор признал, что за два года эксперимента от жителей Шаймуратово не поступило ни одного требования о принудительном взыскании задолженности по зарплате. Хотя в соседних хозяйствах не редкость не только жалобы, но и судебные тяжбы вплоть до отстранения от должности директоров. Кроме того, наш проект получил неожиданную поддержку от представителей региональной власти, а также был включен в 15 ведущих трендов из 45 возможных путей развития страны на карте проектирования будущего «Форсайт Россия».

– Что это означает? – Общественное движение «Форсайт Россия» организовано структурами, который ведут диалог с властью. Хотел бы надеяться: если наступит кризис – наш опыт будет востребован. Лучше бы – раньше… А пока с 21 марта с.г. мы, как законопослушные люди, остановили движение товарных талонов в Шаймуратово. А со второй половины апреля – внедряем новую, согласованную организационно-правовую форму. Эмиссионером становится торговля, которая предложит работникам хозяйства свою программу лояльности. Мы продолжаем проект, немного изменив его схему. Также мы создали проект АСПИРИН («Агенство стимулирования предпринимательских инициатив»), который на основе опыта в Шаймуратово занимается разработкой электронной системы свободных расчетов. В этой системе механизмом объединения и взаимодополнения двух денежных систем: общенациональной (рублевой) и локально-сетевой (электронные деньги) – будут внешняя кредитная линия и финансовая амортизация (демерредж). Возврат кредита гарантирован тем, что демерредж в системе превышает процент по кредиту. Мы уверены, что предложенный механизм вскоре будет востребован, так как современные управленцы так и не решили фундаментальные проблемы мировой финансовой системы, созданные кризисом-2008.

Автор: Юрий Смирнов.

Источник - http://ideas4future.info/2012/05/24/friegeld_po_russki/

 

продолжение