С окончанием эпохи биполярности ничем не сдерживаемые популяризация и распространение рыночной модели глобального мироустройства привели к бесконтрольному ускорению движения идей, людей, услуг, товаров и капиталов, и, как следствие, к асимметричному накоплению глобальных интеллектуальных, финансовых и материальных активов преимущественно в пользу англосаксонского мир-системного ядра. Реакцией на нарушение планетарного баланса сил стал мировой финансовый и экономический кризис, разразившийся в 2007 г., который обнажил пагубность однополярного мироустройства. Восстановление баланса в перераспределении ресурсов планеты требует критического переосмысления «двойных стандартов» глобализации и нестандартного подхода к разработке качественно новой модели общественного развития.

 

Цивилизационные истоки современной мир-системы

Процессы глобализации сковывают человечество цепью институтов, моделей, принципов и императивов социального поведения, происхождение которых так или иначе связано с Британией – единственной в мире страной, в названии которой до сих пор сохраняется сравнительная степень Великая. И, несмотря на то, что в период между двумя мировыми войнами США фактически вытеснили Великобританию на позицию «державы второго ранга», именно на Соединенном Королевстве лежит львиная доля ответственности за подведение человечества под знаменатель глобализации. Для обоснования данного тезиса следует более подробно остановиться на тех особенностях, которые позволяют ассоциировать эту страну с геоцивилизационным центром современной глобальной мир-системы.

Прежде всего, отметим, что на подготовительных этапах глобализации Великобритания (в отличие от других ее потенциальных лидеров –  Португалии, Испании, Голландии, Франции и Германии) смогла объединить в целостную систему, казалось бы, несовместимые понятия: парламент и монархию, колониальную империю и региональное самоуправление, рынок и государство, конкуренцию и монополии, свободу торговли и протекционизм, финансово-промышленных магнатов и мелких лавочников, кустарные промыслы и массовое транснациональное производство, централизованную денежную систему и гибкое финансирование бизнеса, прозрачность информации и обладание скрытыми знаниями, иерархию и эгалитаризм, пацифизм и милитаризм, индивидуализм и коммунитарность, инновационность и традиционализм, роскошь и самоограничение. Объединение всех этих составляющих и привело к созданию монолитной нации, что позволяло Соединенному Королевству на протяжении столетий не только поддерживать относительно мирное и бесконфликтное существование внутри страны, но и негласно оказывать существенное влияние на процессы глобальных межсистемных трансформаций.

Британия по праву считается родиной современного капитализма, и не только в его классическом виде. Британцы первыми в Европе воплотили в жизнь прототип земельного кадастра, закрепили права частной собственности на землю, раньше других империй отменили крепостное право и через политику огораживания заложили предпосылки для возникновения  рынка наемного труда. Они же осуществили монополизацию и транснационализацию бизнеса, учредив первый в мире прототип современных ТНК – Британскую Ост-Индскую компанию.

На протяжении пяти столетий Англия проводила политику жесточайшего протекционизма, благодаря которой и создала самую передовую промышленность, что впоследствии позволило ей первой навязать остальному миру идеологию свободной торговли без опасений утраты своей международной конкурентоспособности[1]. 

Промышленная революция, осуществленная за счет беспредельно циничного обезземеливания крестьян и безжалостной эксплуатации рабочих, позволила Англии доминировать в первых трех технологических укладах. Британия создала крупнейшую в истории империю, военно-морской и торговый флот, которые обеспечили беспрецедентный успех страны в межконтинентальных торговых компаниях. Благодаря искусной, а зачастую коварной дипломатической политике, английская «мастерская мира» распространила свою промышленную продукцию по всему земному шару задолго до преодоления экономикой США зависимости от сельского хозяйства.

Стремительное развитие капиталистических отношений в Англии потребовало огромных социальных жертв. В период политики огораживания крестьяне в массовом порядке лишались своих земель, ремесленники разорялись, попадая в кабалу к перекупщикам и ростовщикам, – все это приводило к росту нищеты и безработицы. Превратившиеся в бродяг крестьяне наводняли города, участвовали в грабежах и убийствах, затрудняя развитие зарождающейся капиталистической экономики. По закону, запрещавшему бродяжничество и нищенство, изданному Генрихом VIII, 100 тыс. обезземеленных крестьян были повешены[2] (число, сравнимое с  совокупной численностью населения пяти крупнейших городов Англии того времени, за исключением Лондона). В данной ситуации переезд в Америку рассматривался чуть ли не единственным путем к спасению и выживанию. Основная масса переселенцев, не располагая собственными средствами для переезда через океан, была вынуждена заключать кабальные соглашения с судовладельцами и купцами. Им приходилось работать от двух до семи лет буквально в положении рабов, обязанных выполнять любую работу, которую определит им предприниматель в счет уплаты средств, затраченных на их переезд в Америку. Такие рабочие назывались «законтрактованными слугами». Они составляли от половины до двух третей эмигрантов, прибывших в Северную Америку в период 1650–1780 гг. Для английских мигрантов, подписывающих подобный контракт, эта пропорция в отдельных областях составляла семь из десяти человек[3].

Но белая иммиграция не удовлетворяла полностью потребности колоний в рабочей силе. Поэтому наряду с белым рабством в Америке возникло рабство «цветных». В период с XVI по XIX вв. в Америку было насильственно перевезено приблизительно 12 млн африканцев (из которых более 20% умерли в пути). Эта была самая крупная недобровольная миграция за всю историю существования человечества. Она способствовала становлению крупнейшей рабовладельческой империи со времени Рима[4]. Содержание раба-негра обходилось в 2 раза дешевле, чем законтрактованного рабочего. Кроме того, раб-негр был выгоднее, поскольку становился собственностью хозяина на всю жизнь, тогда как законтрактованные по истечении срока контракта становились свободными[5].

По мнению Н.Старикова, исходя из количественных потребностей в рабочих руках, завезенные чернокожие африканцы могли быть вполне заменены местными краснокожими индейцами, однако последние оказывали активное сопротивление колонизаторам, следствием чего стала их практически полная ликвидация: «На время прихода европейцев на землях 48 штатов проживало 12 млн индейцев. К началу XX в. чистокровных индейцев осталось 250 тыс. 70% индейцев – беженцы в собственной стране, согнаны со своей земли. США провели геноцид, не сравнимый ни с чем: они истребили 99,6% индейцев»[6]. Геноцид пришелся на тот период, когда США на три четверти состояли из переселенцев с Британских островов.

Не менее трагическая судьба постигла Индию – жемчужину британской короны. Еще в середине XVIII в. Индия была второй крупнейшей мировой экономикой после Китая. К 1750 г. на индийский субконтинент приходилось четверть всего мирового ремесленного и промышленного производства, тогда как на Британию не более 1,9%[7]. Колонизация Индии Британской Ост-Индской компанией и введение там режима свободной торговли разорило индийских ткачей, оказавшихся не способными конкурировать с передовой британской текстильной промышленностью. Рост доходов на душу населения в Индии был практически заморожен. Между 1820 и 1950 гг. он составлял всего лишь 0,1% в год, что было обусловлено нежеланием Британии развивать местную промышленность. Индийская промышленность была уничтожена до такой степени, что на момент получения независимости в 1947 г. Индия была вынуждена импортировать даже самые примитивные промышленные изделия вплоть до иголок для шитья[8].

В свою очередь сопротивление корыстолюбивым планам англичан со стороны населения Африки подавлялось актами беспрецедентного вандализма и жестокости. Так, во время Англо-бурской войны англичане задолго до Гитлера применили систему концентрационных лагерей для завоевания непокорного населения Южной Африки. В британских концентрационных лагерях умерло в общей сложности 27 927 буров (большинство из них дети) или 14,5% всего бурского населения – больше, чем в результате непосредственных военных действий[9].

Покоряя разрозненные народы различных стран и континентов, Англия собрала и упорядочила исключительные сведения о развитии других цивилизаций. Впоследствии на данной информационной платформе  английские политэкономы разработали теории международной торговли,  глобальная популяризация которых способствовала формированию современной системы международного разделения труда, формально проповедующей либерализм, а фактически закрепляющей в системе международных отношений «двойные стандарты» неэквивалентного обмена.

 

Штаб-квартира глобализации

В период расширения пределов империи Англия активно занималась насаждением в своих колониях и полуколониях собственной политической, финансовой, юридической, аудиторской и образовательной систем, подготавливая планету к принятию единой системы международных правил и стандартов, что фактически произошло к концу XX – началу XXI вв., когда эти нормы и стандарты стали «естественными» для  большинства стран мира.

Британия заложила основы также и межгосударственной интеграционной политики. Еще в период правления королевы Виктории возникла первая и до сих пор самая многочисленная интеграционная группировка – Британское содружество наций. В свою очередь Премьер-министр Великобритании У. Черчилль инициировал объединение Европы по англо-американскому образцу, призвав в 1946 г. европейских лидеров к созданию Соединенных Штатов Европы на принципах четырех свобод, провозглашенных президентом Ф. Рузвельтом.

В 60-е годы XIX в. британцы создали первую глобальную информационную империю, связав континенты трансатлантическим кабельным телеграфом. А в 80-е годы XX в. британцу Тиму Бернесу Ли пришла идея превратить Интернет из узкопрофильного научного продукта по обработке, хранению и управлению электронными данными в товар массового потребления – Всемирную паутину. При помощи этого виртуального ресурса сегодня англосаксы осуществляют в планетарных масштабах перестройку глобального человеческого сознания под принятие и непротивление идеологий естественного отбора и рыночного фундаментализма.

В период премьерства М. Тэтчер в Соединенном Королевстве была проведена беспрецедентная для капиталистического мира приватизация государственных предприятий и либерализация финансового сектора, что не только открыло дорогу к экономической и финансовой глобализации, но и имело далеко идущие последствия для восстановления лидерства Британии в системе глобальных финансов. С 2007 г. Лондон непрерывно возглавлял рейтинг глобальных финансовых центров, и только в сентябре 2014 г. формально уступил пальму первенства Нью-Йорку, сохранив при этом за собой фактическое лидерство в крупнейших сегментах мирового финансового рынка, в частности, в международной валютной торговле, во внебиржевой торговле процентными деривативами, в международном межбанковском кредитовании, на вторичном рынке международных облигаций, в страховании морских и авиационных перевозок – во всех этих сегментах доля Соединенного Королевства как минимум вдвое больше доли США.

На ранних этапах глобализации Британии удалось опутать мир сетями своих торговых, финансовых, юридических и аудиторских компаний, многие из которых зарегистрированы в англосаксонских оффшорных юрисдикциях, что в значительной мере способствует осуществлению большинства транснациональных сделок в мире в соответствии с принципами английского (англо-американского) общего права. Английское общее право является наиболее широко используемой правовой системой в мире, которое применяется в 27% из 320 мировых юрисдикций[10].

В Великобритании расположено наибольшее в мире количество штаб-квартир и филиалов крупнейших транснациональных компаний и транснациональных банков, занятых разработкой глобальных корпоративных, финансовых и коммерческих стратегий, а также четверть всех мозговых центров Западной Европы в сферах социальной, экономической политики, бизнеса, политических и военных технологий. Тем самым британцы оказывают существенное влияние на формирование коммерческого, научного, политического и гражданского мировоззрения в международных масштабах, а также играют существенную роль в мировой популяризации товаров, услуг и идей, разработанных британскими стратегами и аналитиками.

В Лондоне размещается 208 миссий иностранных государств – это больше, чем государств – членов ООН; около 40 штаб-квартир и представительств международных организаций, включая ЕБРР, Международную морскую организацию и организации, регулирующие торговлю основным продовольственным сырьем, таким как зерно, какао, кофе, сахар. На лондонских биржах ежедневно устанавливаются мировые цены на нефть, золото, серебро, алюминий, медь, свинец, никель, цинк, олово.  

Мало кто обращает внимание и на тот существенный факт, что через Британию проходит нулевой меридиан, обеспечивающий преимущества страны в международной валютной торговле. Находясь в зоне прохождения нулевого меридиана, Лондон имеет возможность на несколько часов дольше (чем любой другой финансовый центр) торговать одновременно с крупнейшими финансовыми центрами Азии, Европы и Америки, что обеспечивает британской столице ежедневные дополнительные прибыли. Право прохождения международного нулевого меридиана через Гринвич было закреплено за англичанами в 1884 г. на международной конференции в Вашингтоне. Дальновидные англичане «выторговали» это право у французов, которые использовали до этого свой собственный «парижский меридиан».

Британцы на практике реализовали идеи конституционной монархии, подчинения церкви главе государства, свободы слова, разделили законодательную, исполнительную и судебную власти. Британская система представительного правления (парламентаризм) насаждена тем или иным образом в большинстве стран мира. При этом британский монарх остается «невидимой», но наиболее  значимой фигурой с точки зрения законодательно закрепленных за английской короной прав и полномочий, которые в любой момент могут быть приведены в исполнение.

 

Взаимодействие Великобритании и США

Безусловно, самое эффективное орудие глобализации в руках Британии – Соединенные Штаты. Американцы говорят на английском языке, их национальный флаг – несколько измененный аналог кембриджского (континентального) флага. Большинство отцов – основателей США были англичанами. Согласно первой переписи населения, проведенной в США в 1790 г., 75% населения – выходцы с Британских островов (не считая бесправных африканских рабов). Из 43 белых президентов США 35 – англичане (8 шотландцев, в том числе первый президент США Дж. Вашингтон). Из 160 американцев – лауреатов Нобелевской премии англичан – 51[11]. Собственно англичане оказывают непосредственное влияние и на американскую финансовую систему. Так, по некоторым данным, главные акционеры Федеральной резервной системы США имеют наитеснейшие связи не столько с нью-йоркской Уолл-стрит, сколько с лондонским Сити[12].

Именно на американцев возложена тяжкая ноша по финансированию глобализации. Они эмитируют мировую резервную валюту – доллар,  несут наибольшие в мире военные расходы (составляя костяк НАТО) и осуществляют крупнейшие затраты на исследования и разработки. Пребывая в геополитической тени США, Британия пользуется их колоссальной финансовой, военной и технологической мощью для глобальной экспансии англосаксонских ценностей и формирования однополярного мира в собственных национальных интересах. По сути США – своеобразный английский цивилизационный клон, «исполнительный механизм», «мускульная сила», «системный менеджер» глобализации, в то время как Британия выступает ее истинным мозгом, духом и сердцем[13].

Можно предположить, что в рамках глобализации между США и Великобританией существует негласное функциональное разделение компетенций. Сферы влияния Англии включают: международную закулисную дипломатию, разработку геополитических технологий, поддержание традиций аристократии и незыблемости института частной собственности, формирование имиджа британской монархии как непреходящей ценности и главного символа англосаксонского глобального могущества, в том числе посредством глобальных шоу на основе событий, касающихся личной жизни королевской семьи.

К глобальным же компетенциям США относятся: создание и развитие крупнейшего в мире военно-промышленного комплекса, осуществление международных военных «миротворческих» операций (роль глобального полицейского), лютеранское, в том числе квазихристианское, миссионерство, насаждение доллара как мировой резервной валюты через осуществление прямого контроля над крупнейшими международными финансовыми организациями, функционирование в качестве лаборатории для разработки и апробации новых коммерческих идей, продуктов и технологий с целью их массового предложения мировому потребительскому сообществу через американские ТНК, экспансия англосаксонского капитала посредством американских инвестиционных банков, контроль глобальных массмедиа, выполнение роли глобального массовика-затейника через Голливуд и поп-культуру, популяризация социальных сетей и повышение привлекательности виртуального жизненного пространства в Интернете.

 

Англосаксонская система ценностей

М. Вебер писал, что англичанам свойственна неутомимая деятельность в рамках своей профессии[14]. По наблюдению известного правоведа XIX в., профессора Харьковского университета К. Пауловича, жизнь англичанина протекает в непрерывной деятельности, «все живут для работы, и работают для жизни»[15]. Свою чрезвычайную гиперактивность англичане перенесли и на глобализацию, создав о себе имидж как о самой уникальной, прогрессивной и благополучной нации и подвигнув остальное человечество на подражание этому имиджу.

Но что же, по сути, получило мировое сообщество в качестве выгод глобализации? Терабайты развлекательной (пустой и не одухотворенной) информации, неограниченное удовлетворение желаний (заранее предопределенных рекламодателями), всеобщую коммерциализацию (основанную на культе финансового и материального фетишизма), возможности быстрого обогащения (за счет нетрудовых доходов) и умопомрачительную скорость жизни, в том числе благодаря свободе перемещения по каналам глобальной туристической индустрии. Платой за обретенные «блага» стали социальная отчужденность, имущественная дифференциация, иждивенчество, ксенофобия, нарушение душевного спокойствия, здорового и размеренного образа жизни, возможности несуетливого созерцания, осмысления и познания окружающего мира.

Мир экономического человека – это мир суеты, позерства, хвастовства, едва ли имеющий какую либо иную цель, кроме цели мультипликации прибылей и приумножения атрибутов материальной роскоши в стремлении возбуждения зависти со стороны окружающих. В. Зомбарт описывал экономического человека как балансирующего на голове и бегающего на руках в противовес докапиталистическому человеку, который твердо стоял на земле обеими ногами и на них ходил по свету[16]. Так называемая свобода экономического человека больше напоминает добровольное самоистязание в погоне за удовлетворением нескончаемых желаний, страстей и пороков.

Следует неутешительно констатировать, что англосаксонская глобализация – это глобализация со знаком «минус», которая деформирует и искажает подлинные ценности человеческого бытия. Англосаксы ввергли человечество в рыночный тоталитаризм, практически лишив его свободы выбора. Вместо раскрытия творческой индивидуальности поощряется зашоренный стереотипный потребительский индивидуализм. Вместо великодушия, альтруизма и человеколюбия культивируется стяжательство, алчность, крохоборство. Вместо труда порождается иждивенчество. Вместо высоких устремлений, душевной широты и бескорыстной дружбы человек подвигается к низким помыслам, накопительству, скаредности, сребролюбию, повсеместному преследованию своих «шкурных» интересов. Вместо любви к родине и родной земле насаждается космополитизм. Вместо создания крепкой, дружной, здоровой и надежной семьи пропагандируются гражданские браки, случайные связи и извращенные половые отношения. Вместо концентрации жизненной энергии на внимательном и неторопливом познании окружающего мира человек склоняется к поиску все новых развлечений и преходящих удовольствий. 

Глобальная англосаксонская экспансия осуществляется по множественным каналам: через популяризацию либеральной идеологии, английского языка, представительской (парламентской) формы правления, корпоративной культуры, космополитической системы образования (в том числе, через Болонский процесс), системы «независимого» судопроизводства, английских форм землевладения (включая долгосрочную аренду), англо-американской финансовой системы (включая систему частного пенсионного обеспечения), финансовых инноваций, культа индивидуализма и корыстолюбия (в противовес коллективизму и альтруизму), культа бытового комфорта англосаксонского образца, распространение англосаксонской поп-культуры преимущественно среди молодежи, насаждение толерантного отношения к нетрадиционным сексуальным отношениям, командные виды спорта, социальные сети Интернет и прочее.

 

Пагубность однополярного мира

После разрушения СССР все попытки мирового сообщества по организации многополярного мира «конкурирующих ценностей» ограничиваются англосаксонскими институциональными монополиями[17], повсеместно укрепляющими свои привилегии в системе глобального неэквивалентного обмена. С распадом биполярной системы международных отношений новейшие информационные технологии и финансовые инновации открыли перед англосаксами неизвестные ранее возможности по управлению информационным и финансовым суверенитетом других стран. Контролируя две трети международных финансовых операций, а также подавляющую долю глобальных мультимедийных конгломератов, мозговых центров, так называемых неправительственных организаций и институтов гражданского общества, научно-исследовательских институтов и социальных сетей Интернет, англо-американский альянс фактически замкнул на себе глобальные финансовые, интеллектуальные и информационные потоки.

Демонстрируя формальное невмешательство во внутренние дела якобы «независимых» государств остального мира, англосаксонский дуумвират практически поставил последние под свое управление. Таким образом, на новом витке истории мир вошел в фазу англосаксонского неоимпериализма, очевидной целью которого стало постепенное и негласное перекраивание системы современной глобальной экономики под верховенство императивов информационного, финансового и потребительского тоталитаризма.

В однополярном англосаксонском мире неоимпериализм восстает в наиболее изощренной форме – обработки индивидуального сознания иезуитскими максимами глобализма. Этот процесс включает:

• · искоренение и вытравливание
  исторической памяти у наций и народов об уникальном развитии их собственной истории и цивилизации;
• · дискредитацию способов производства и форм хозяйствования, отличных от господствующей в мире неолиберальной модели;
• · массированную атаку на (под)сознание путем создания иллюзорных преимуществ виртуальной жизни в интернетовских соцсетях, ведущую ко все большей отчужденности человечества, к утрате ощущения локтя, опоры и поддержки ближнего, к умалению значимости непосредственных межличностных контактов, к атомизации общества, к сублимации индивидуального протеста против царящей социальной несправедливости, к уходу от серых, однообразных, скучных будней в нереальные миры, создаваемые англосаксонской кинематографической промышленностью, которая своими апокалипсическими сценариями окончательно подавляет жизненную волю среднестатистического обывателя;
• · нивелирование культа труда, любви, сострадания и противопоставление им культа наживы, насилия, сексуальной вседозволенности;
• · пропаганду англосаксонской исключительности и превосходства над всем остальным человечеством и на основании этого лишение других стран и регионов возможности обоснования своих прав на создание и развитие собственных социально-экономических и управленческих систем;
• · пропаганду и поддержку «цветных революций» с целью дестабилизации национального социально-экономического развития;
• · окончательную трансформацию культуры, науки и образования в инструмент порабощения и закрепления господствующих позиций англосаксонской расы на планете Земля.  

В искусственно спроектированном англосаксонском мире человек оказался практически в полной зависимости от гигантской информационно-денежной машины, которая работает без перерывов на сон и отдых, которую нельзя уволить, отправить на пенсию или списать. Этой машине уже не в состоянии противостоять ни номинанты из списка Forbes, ни члены Бильдербергского клуба, ни мировое закулисье, ни даже сама британская королева. Машина начала жить своей собственной, неподконтрольной своим создателям жизнью. В современном мире уже нет культа личности и дефицита материальных благ, но также не остается места  нравственности и морали ни в какой форме, поскольку информационно-денежная машина не обладает эмоциями, способными наполнить душу страданиями от чинящейся несправедливости. В современном мире остается все меньше места вкусу, изыску, аристократизму, чести, совести, принципам, поскольку информационно-денежная машина индифферентна ко всем этим «издержкам» сложного человеческого сознания, она воспринимает лишь мир цифр.

Еще совсем недавно описанное выше положение вещей  представлялось какой-то черной картинкой из мира фантастики. Но сегодня денежно-информационная система полностью овладела человеческой расой, поработив разум убеждением, что жизнь в виртуальном комфорте важнее самой жизни, что компьютер и все его производные в виде айподов, айфонов, планшетов и прочих гаджетов служат более верными спутниками жизни, чем сам человек из плоти и крови. Ведь в отличие от живого человека, все эти атрибуты информационной цивилизации готовы удовлетворять его желания бесконечно, не указывая при этом на его недостатки, не высказывая ему своих обид и раздражения, упреков и претензий, не осуждая и не обвиняя, не посягая на его свободу, независимость, индивидуальность и особое мнение. Вместо этого машины просто без остатка растворили человека в себе. 

Стоит, однако, заметить, что однополярность англосаксонского глобального мироустройства противоречит самим законам природы, в которой как минимум биполярно и, как следствие, взаимоуравновешено: Солнце и Луна, мужчина и женщина, горячее и холодное, день и ночь, белое и черное. Одно балансирует другое, но имеет свою четко выраженную специфическую характеристику, исключающую шаблонность.

Советский социализм, выросший из недр русской цивилизации, стал прямым антиподом англосаксонского капитализма. Пока советская социалистическая система балансировала капиталистическую, мир развивался, но как только «железный занавес» рухнул, мир покатился в пропасть деградации. И даже тысячелетний цивилизационный опыт Китая не способствует эффективному противодействию сложившемуся межсистемному дисбалансу[18].

Особая роль СССР в данной связи отрицается одним из наиболее авторитетных представителей мир-системного анализа И. Валлерстайном. По мнению американского социолога, СССР всегда оставался частью и участником капиталистической экономики и никогда не находился вне ее[19]. Точно так же И. Валлерстайн умышленно или неосознанно игнорирует значимость Великобритании в формировании современного глобального миропорядка. И. Валлерстайну вторит известный американский политолог З. Бжезинский, который высказывается о современной Британии как об ушедшей на покой геостратегической фигуре[20].

Американским интеллектуалам свойственно умаление значимости своих трансатлантических «стратегических партнеров», что вполне объясняется комплексом «американского превосходства». Но если с феноменом американской исключительности можно еще как-то поспорить, то оспаривать законы природы гораздо сложнее. По законам физики противоположные заряды притягиваются, а одинаковые отталкиваются.  Именно поэтому глобализация может состояться только в многообразии культурно-исторических типов. А значит, в мире должен быть востребован антипод (нео)либерального капитализма, каким в XX в. выступил социализм советского типа, как уникальная цивилизационная формация, реально доказавшая на практике свою способность эффективно и самое главное – продуктивно противостоять безудержному распространению регрессивного англосаксонского глобализма.

В СССР, вопреки атеистическим установкам официальной идеологии, нравственный образ советского человека де-факто формировался в соответствии с библейскими заповедями и на данной ценностной платформе представлял действующую (не иллюзорную) альтернативу для всестороннего духовного развития социума, а не только его «экономической» составляющей. Крах СССР был связан не только и не столько с неэффективностью действующей системы, сколько с отражением глубинной характерной черты русской цивилизации – необходимости разрушения старого ради создания нового (в противовес  англосаксонской цивилизации, которая стремится к бесконечной консервации и «воскрешению» отжившего).

Другой вопрос, что для проявления этого самого «нового» нам, после разрушения своей доморощенной социалистической системы, сегодня приходится разрушать еще и капиталистическую, в которую русская цивилизация была вовлечена иезуитскими методами глобализации, и корни которой глубоко уходят в чуждую русской духовности почву. 

Подчеркнем, что в общем и целом ничто человеческое англосаксам не чуждо, кроме самого человека как такового, превратившегося из субъекта в объект цивилизационного развития, ставшего заложником информационно-денежной машины, ее наименее ценным звеном, которым в любой момент можно пожертвовать во имя поддержания глобального информационного хаоса и гиперактивности, не имеющих никаких конкретных целей, за исключением мультипликации прибылей транснациональных корпораций, получаемой на безжалостной эксплуатации человеческих страстей и пороков и превращении человечества в звероподобную массу.

Таким образом, англосаксонская модель, завоевавшая мир после незавершенного советского эксперимента, со всей очевидностью проявила свою хищническую, паразитирующую сущность, окончательно развеяв иллюзии о возможности достижения всеобщего благосостояния и процветания в планетарных масштабах и тем самым предопределив обреченность англосаксонского глобализма.

 

Роль России в построении альтернативной модели

глобального мироустройства

Следует констатировать, что, вопреки гуманистическим лозунгам, формально декларируемых международными организациями, в направляемой англосаксами системе современных международных отношений фактически утвердились два принципа – «война всех против всех» и «разделяй и властвуй», выгоды от применения которых извлекает в первую очередь транснациональная олигополистическая капиталократия. 

При этом международные организации, призванные выражать интересы всех стран и народов, демонстрируют беспомощность и безответственность перед лицом возрастающих угроз существования человечества, практически уже не скрывая своей заангажированности в продвижении однополярного англосаксонского мироустройства. Безусловно, расширение межгосударственного консультативного формата «Большой семерки» до «Большой двадцатки» можно было бы считать качественным изменением, если бы этот шаг привел к действительному улучшению положения дел на международной арене.

На самом же деле, G20 пока не в состоянии не только положить конец формированию глобальной долларовой долговой пирамиды, но и оказать хоть какое-то существенное противодействие геополитической вседозволенности США, продолжающих безнаказанно подавлять политический и финансовый суверенитет других стран путем разжигания и открытой поддержки эскалации внутринациональных вооруженных конфликтов («оранжевых революций») и затягивания долговой удавки. Таким образом, под прикрытием растиражированного международными организациями термина «глобальная конкурентоспособность» фактически происходит оправдание притеснения слабых игроков сильными.

Злейший враг человечества – алчность. Укрощение этой пагубной страсти в сознании и умах людей должно стать основой политики государств во всем мире. Однако для решения этой сверхзадачи сегодня человечеству нужен как воздух новый моральный и духовный центр, государство-лидер, авторитет которого будет подкреплен не только формальными атрибутами власти, но и реальной обороноспособностью. СССР уже однажды поверил заверениям Запада о взаимном разоружении, следствием чего стало полное уничтожение альтернативной модели глобального мироустройства. 

Россия может не только претендовать, но буквально обязана выступить в роли такого лидера, взяв на себя ответственность за полномасштабное возрождение и развитие славяно-православной цивилизации. Вполне уместно привести здесь слова российского философа А. Панарина: «Инициатива глобальной духовной реформации переходит к Востоку и в авангарде этого движения, по-видимому, будет стоять ныне поверженная Россия … возрождаться она сможет завтра, только вооружившись цивилизационной альтернативной фаустовскому человеку, промотавшему общечеловеческое планетарное наследие в ходе технико-индустриальной авантюры»[21]. 

Действительно, технократическая эра создала невиданные ранее рычаги влияния (финансовые, политтехнологические, информационные) в процессах глобализации. Однако необходимо отдавать себе отчет, что эти рычаги используются как оружие против России с целью недопущения восстановления ее уникальной роли в мире как защитника от насилия и агрессии, хранителя славяно-православной традиции, духовного центра притяжения разнообразных культур и систем общечеловеческих ценностей и их последующего гармоничного развития.

Подтверждением враждебного отношения Запада к России стала международная изоляция, в которой Россия оказалась после того, как протянула руку помощи Украине (основательно пораженной вирусом евромании) в момент провала в ноябре 2013 г. операции Запада по окончательной колонизации этой страны в рамках англосаксонского глобалистского мегапроекта.

Чтобы утвердиться в статусе глобального морального и духовного лидера, России необходимо:

• · восстановление своего полного суверенитета (политического, военного, информационного, финансово-экономического, технологического, культурного);
• · следование идеологии, основанной на утверждении принципа социальной справедливости, с полным пониманием того, что альтернативная модель общественного устройства несовместима с рыночной экономикой в ее нынешнем виде как системы мультипликации богатства в интересах меньшинства;
• · «переформатирование» информационных, политических и социальных технологий управления массовым сознанием в средство насаждения добродетели, а не порока;
• · осознание своей великой православно-христианской миссии, нетерпящей высокомерно-менторского отношения к нерусским народам или к русским, оказавшимся волею судьбы оторванными от России, но желающими воссоединиться с ней.

 

*  *  *

В заключение следует отметить, что в условиях господства идеологии либерализма, личности, провозглашающие социалистические идеалы, сегодня воспринимаются такими же диссидентами, как либералы в эпоху торжества социализма. Именно поэтому глобализм, скорее всего, окажется не меньшей утопией, чем национал-социализм или коммунизм, которые в свое время также воспринимались «естественными» и «объективными» в отдельных частях света. Вообще «-измы» зародились на Западе и имеют похожую судьбу – они преходящи, в отличие от религий, ведущих свое происхождение с Востока.

Славяно-православная цивилизационная парадигма дает возможность встать над «-измами», позволяет измениться человеку изнутри путем перенаправления его энергии на познание (а не эксплуатацию) окружающего мира, сознательного отказа от потребительского образа жизни, максимального раскрытия творческого потенциала через неутилитарное взаимодействие с природой, открывает путь торжества правды над лицемерием, любви над корыстолюбием.  Возможно, сегодня Россия стоит перед самым ответственным вызовом в своей истории. Принятие Россией этого вызова может круто изменить вектор глобализации, открыв перед человечеством качественно новую перспективу развития.

 

Алексей Владимирович Кузнецов – доктор экономических наук, профессор кафедры «Мировые финансы» Финансового университета при Правительстве Российской Федерации