Приводим статью с портала SingularityHub (информационный портал Университета Сингулярности). Она полезна для размышлений о нашем будущем, с которым мы столкнемся после того, как задуманное в этой статье будет воплощено в жизнь.

Advances in biotechnology over the past decade have brought rapid progress in the fields of medicine, food, ecology, and neuroscience, among others. With this progress comes ambition for even more progress—realizing we’re capable of, say, engineering crops to yield more food means we may be able to further engineer them to be healthier, too. Building a brain-machine interface that can read basic thoughts may mean another interface could eventually read complex thoughts.

One of the fields where progress seems to be moving especially quickly is genomics, and with that progress, ambitions have grown just as fast. The Earth BioGenome project, which aims to sequence the DNA of all known eukaryotic life on Earth, is a glowing example of both progress and ambition.

A recent paper published in the journal Proceedings of the National Academy of Science released new details about the project. It’s estimated to take 10 years, cost $4.7 billion, and require more than 200 petabytes of digital storage space (a petabyte is one quadrillion, or 10¹⁵ bytes).

Свежий номер журнала «Psychology of Consciousness», издаваемого Американской психологической ассоциацией, посвящен экстремальной теме — гипотезе предвидения, т.е. возможности непосредственно чувствовать или знать будущее, минуя любых известных посредников.

Центральная статья написана Джулией Моссбридж и Дином Радином, ведущими исследователями феномена, и обобщает экспериментальные доказательства, полученные за последние полвека, в рамках различных подходов (изучение сновидений, принудительный выбор, открытый ответ, имплицитное предвидение, физиологические корреляты предчувствия). Последние три подхода оказались наиболее плодотворны.

Особенно впечатляет пятый подход: в общих чертах, испытуемому, в случайном порядке, показываются на экране либо нейтральные изображения, либо несущие сильную эмоциональную нагрузку. Параллельно у него измеряются различные физиологические показатели (электрическая активность кожи, сердечный ритм и т.п.). Каким-то образом, тело человека реагирует на «эмоциональные» изображения еще до того, как они появляются на экране. Эти результаты были воспроизведены более чем в двадцати сериях экспериментов.

При этом, Моссбридж и Радин признают, что методологию нужно совершенствовать и предлагают ряд конкретных мер (предварительная регистрация исследований и т.п.).

Построение начальной теософской карты Океании и малайской ойкумены и структурирование Логоса Великой Воды представляется автору «Ноома-хии» Александру Дугину вполне выполнимой задачей, несмотря на малочисленность, причудливую переплетенность между собой и особую архаичность народов Австронезии. Опыт знакомства с Логосом Африки показал, что даже самые архаические общества могут обладать развитой теологией, онтологией и метафизикой, резко отличающимися от европейских, но представляющими собой не менее ценные и глубинные ноологические структуры. Даже те народы Африки, которые считаются обладающими наиболее примитивными культурами, продемонстрировали органические связи и укорененность в парадигмах, соответствующих разным Логосам — включая аполлонический и дионисийский, что подвело автора, в частности, к понятию «солярного негритюда». После этого этносы «пространства Великой Воды» и их культуры, также подчас относимые к наиболее архаическим, заведомо предстают перед нами в новом свете, поскольку мы оказываемся открытыми к тому, чтобы обнаружить в них любые версии и нюансы ноологических структур.

Исследование цивилизаций Северной Африки позволяет обнаружить важную закономерность: все культуры афразийского горизонта в своей праос-нове имеют Логос Великой Матери. Это позволяет сделать предположение об афразийской прародине (царство Куш, Африканский Рог) народов, находящихся под доминантным воздействием Черного Логоса Великой Матери. Это относится к цивилизациям африканского Норда: Древнего Египта, берберов, кушитов, эфиосемитов и носителей чадских языков. Надстройка более поздних патриархальных структур в процессе включения элементов эллинизма и иранизма, а также исламизации приводит к вытеснению матриархата на периферию и закреплению патриархата в титанических формах, но, несмотря на усложнение историалов этих народов, фундаментальный алгоритм семито-хамитского мира Африки, восходящего к кушитской прародине, следует определять как Логос Кибелы.

Картина доминации того или иного Логоса в Африке весьма дифференцирована. Логос Кибелы преобладает здесь как у архаических народов (нигеро-конго-лезцы иджо, убангийцы, банту), так и у развитых цивилизаций Северной Африки (ранний Египет, Куш, эфиосемиты Эфиопии, берберы). В целом Логос Кибелы, основывающийся на метафизике глубокого ноктюрна и «онтологии силы» (Тем-пельс), характерен для всей Африки —как негритянской, так и хамитской, хотя не является единственным или преобладающим. Логос Аполлона присутствует в патриархальных структурах вертикально организованных и централизованных империй (династический Египет, Эфиопская империя, империи Западной Африки — Гана, Мали, политии манде, империи Сонгай, Канем, Борно, царствах йоруба, игбо, боргу, ашанти и мампруси, Сенегал; Центральной Африки (Великое Зимбабве, империя Конго, государства Луба/Лунда), у ряда архаичных народов (нилоты, кхойкхой), часто не носящих даже одежды. Логос Диониса возникает при наложении культур кочевых народов на общества земледельцев (Уганда, Мангбету, политии Западной Африки и ойкумены банту), у охотников и собирателей лесов, саванн и пустынь (пигмеи и бушмены), в мифах из цикла Осириса или традиции пляшущих карликов в Египте, в исламе и шиизме берберов и арабов Магриба. Там, где есть танец, музыка, опьяняющий напиток, маски и люди-леопарды, то есть на всем пространстве африканского континента— везде есть Логос африканского Диониса или его титанического двойника…

Очередной том Александра Дугина из серии «Ноомахия: войны ума» посвящен цивилизациям Дальнего Востока (Китаю, Корее, Японии, Индокитаю), в основании которых лежит синтез различных Логосов, переплетенных друг с другом в сложной и драматической диалектике. Если Китайская цивилизация в целом представляет собой зону сбалансированного Логоса Диониса, а динамичная диада Инь/Ян в ней делает центральным промежуточное пространство соприкосновения Неба и Земли, игры стихий, богов и людей, превращая его в «онтологию дуновений», то Южный Китай добавляет к дионисийству китайского Севера устойчивый хтонический элемент Великих Матерей. В книге рассматривается, как южнокитайская кибелическая линия пролонгируется на Юго-Восток Евразии, соприкасаясь с областями расселения доиндоевропейских народов Индии, Индонезии, Малайзии, Индокитая, совокупно образующих уникальную «малайскую» ойкумену… Книга предназначена для специалистов в области истории, философии, религиоведения, истории цивилизаций, политологии, международных отношений.

В книге «горизонты и цивилизации Евразии, индоевропейское наследие и следы Великой Матери» Александр Дугин приходит к выводу о существовании на территории древней Евразии обширных зон цивилизации Великой Матери — в Эгейском море, в Анатолии (палеоевропейцы), на севере Тихого океана (чукчи, эскимосы), в доведической Индии, у народов Южного Китая и индокитая, древней Японии, в 5-7 тысячелетиях до Р.Х. в центре Евразии, в Великой Степи вспыхивает индоевропейский Логос — логос Аполлона… Свет зажигается во тьме, утверждая дифференциал, вертикаль, культ отеческих богов неба, воинственную цивилизацию героев и воинов. Этот индоевропейский взрыв начинает распространение на Запад, постепенно ассимилируя или оттесняя Логос Великой Матери, вступая с ним в смертельную схватку…

Общая структура Индийской цивилизации, исследуемой в настоящем томе цикла «Ноомахии» Александра Дугина «Великая Индия. Цивилизация Абсолюта», представляет собой затяжное противостояние двух теологических парадигм — 1) индоевропейского ведийского адвайта-ведантистского аполлоно-дионисийского Логоса и 2) матриархального Логоса Кибелы. При этом влияние последнего усиливается по мере движения с севера на юг в пределах Индии, а также в сторону Индийского и Тихого океанов, где автор считает возможным локализовать полюс юго-азиатского матриархата, Книга предназначена для специалистов в области истории цивилизаций, философии, культуры, политики, логики и мифологии.

Туран — это страна кочевых «ариев», а Иран — оседлых. Но и кочевые и оседлые сами подчас называли себя одним именем, имея в виду свой общий исток. А исток индоевропейских народов надо искать именно в Туране, в Ве­ликой Степи, в культуре кочевников и курганов. Смысловым и ценностным ядром индоевропейской идентичности является трехфункциональная мо­дель идеологии (жрецы-цари, воины, простолюдины-скотоводы), для кото­рой характерны: жесткий патриархат, религия небесных богов, вертикаль­ная ориентация метафизики, воинский тип общества, героическая система ценностей, культ огня, использование лошадей и крупного рогатого скота в сельском хозяйстве, открытие колеса (колесницы), кочевой образ жизни… Все эти признаки, как полагает автор цикла «Ноомахия» Александр Дугин, соответствуют тому, что он совокупно называет «Логосом Аполлона». Все общества с перечисленными свойствами являются носителями индоевро­пейской ортодоксии, архетипичными с точки зрения морфологии культуры. Книга адресуется интеллектуалам, интересующимся философией, мета­физикой, теософией, геополитикой, историей цивилизаций и культур.

Автор цивилизационного цикла «Ноомахия» Александр Дугин полагает, что Американская цивилизация в целом относится к категории пограничных, тесно связанных с Европой, но одновременно самостоятельных и конкурирующих с европейской. М. Хайдеггер писал об Америке как о континенте «бесконечно раскрепощенной техники и беспочвенной агломерации человеческих масс», как о чистом эксперименте англосаксонского либерализма, представляющего угрозу Европейскому Логосу. Автор различает на двух Американских континентах две Америки: Северную, с ядром США, и Южную, отличную от Северной, специфическую. Но обе они являются колониальными по своему происхождению и представляют трансатлантические проекции Европы, трансформированные самобытными чертами местных культур. Книга рассчитана на специалистов в области философии, социологии, культурологии, политологии, международных отношений.