Автор рассматривает историю становления института центрального банка, раскрывает место эмиссии в его функциональной иерархии. В статье представлен анализ роли центральных банков стран-эмитентов резервных валют в мировой экономике на современном этапе, которые, по мнению автора, являются ключевым звеном мировой финансовой архитектуры, так как создают ресурсную базу для системообразующих транснациональных банков, использующих предоставленную ликвидность для раздувания пузырей на финансовых рынках и решению задач по централизации капитала в мировом банковском секторе. Такое положение дел формирует глобальные дисбалансы воспроизводственной модели. Кроме того, предлагается возможный вариант реформирования мировой финансовой системы для решения проблемы второй волны мирового финансового кризиса, а именно, возврат к банковской системе со 100-процентным резервированием обязательств.

Кроме того, представлен краткий анализ положения России в мировой экономике и сравнение ключевых макроэкономических индикаторов страны с финансовыми показателями транснациональной компании Blackrock. Автор предлагает меры, направленные на совершенствование суверенной финансовой политики с целью индустриализации национальной экономики и защиты от потенциальных внешних шоков.

 

Английская экономическая школа даёт следующее определение центрального банка. Центральный банк — это специфическое учреждение, ответственное за денежно-кредитную систему нации (или группы наций) [1]. Возникает вопрос о статусе данного института центрального банка: исторически первые центральные банки (например, Банк Англии, созданный в 1694 году или Банк Франции, созданный в 1800 году) принадлежали частным лицам, среди которых были члены королевских фамилий, международные банкиры и другие власть имущие. В связи с этим представляется возможным сделать вывод, что денежная система государства, а как следствие, и экономические отношения всех слоев общества стали зависеть от решений группы частных лиц, которые зачастую не были гражданами той страны, акционерами центрального банка которой они являлись.

Пик центральных банков приходится на XX век. Так, к 1900 году в всем мире насчитывалось не более 20 центробанков, то сегодня их уже более 160. Без центральных банков в настоящее время существуют только страны, не имеющие национальной денежной единицы и использующие для внутренних расчетов иностранную валюту, например, евро (как Лихтенштейн, Сан-Марино, Ватикан, Монако, Черногория – используют евро). Некоторые специалисты считают, что такая «творческая» активность (рост числа центробанков) связана с необходимостью регулирования финансовой системы в ответ на глобальные потрясения (мировые войны, кризисы, переделы мира, обретения независимости многими колониями и др.) [2].

Заслуживает внимания и такая точка зрения, что именно центральные банки спровоцировали многие из потрясений XX века. Например, Федеральная резервная система США была создана в 23 декабря 1913 года, а уже в июле 1914 года началась Первая мировая война. Совпадение?

 По моему мнению, данный сложный процесс появления и функционирования центральных банков нельзя оценить однозначно, тем более, что ретроспективный взгляд всегда искажает действительность. Каждая из вышеупомянутых точек зрения имеет фактологическую почву и заслуживает внимания серьезного исследователя.

Функциональное наполнение института центрального банка также весьма широко: от непосредственного управления денежно-кредитной политикой до обеспечения ценовой стабильности, низкого уровня инфляции и определенного уровня занятости. Также центральные банки регулируют кредитную систему государства, осуществляют надзор за коммерческими банками, управляют золотовалютными резервами и выступают в качестве кредитора последней инстанции.

На наш взгляд, исторически и фактически основной и неизменной функцией любого центрального банка является эмиссия национальной валюты, как в наличной, так и в безналичной форме. Как говорил основатель известной династии финансистов Майер Амшель Ротшильд: «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто будет устанавливать там законы».

За право печатать деньги международные финансисты боролись на протяжении столетий, ведь монопольное право на эмиссию законных платежных средств и, как следствие, получение эмиссионного дохода поднимает возможности частного круга банкиров на доселе недосягаемую высоту. В этом смысле некоторые эксперты представляют историю создания центральных банков не как совокупность отдельных, не связанных между собой событий, а как элементы паззла перманентной денежной революции, как противостояние общества и влиятельных ростовщиков [3]. Я не сторонник теорий заговора, но, бесспорно, право эмиссии является многообещающим ресурсом для любого банкира, а капитал, по утверждению Томаса Даннинга, которого процитировал в «Капитале» Карл Маркс, ради прибыли в 300% готов пойти на любое преступление.

В настоящее время невозможно говорить о мировой финансовой системе вне контекста деятельности центральных банков. Что говорить, когда весь мир, начиная от профессиональных трейдеров на финансовых площадках и заканчивая домохозяйками в Подмосковье, следят за заявлениями главы Совета управляющих ФРС США Джанет Йеллен, например, о перспективах изменения процентной ставки.

Как показывает мировой опыт, центральные банки занимают особенное место в регулировании мировой экономики, так как именно они через эмиссию создают ресурсную основу для платежеспособного спроса. Это приводит к бесконтрольному разбуханию фиктивного, ничем не обеспеченного, капитала и созданию многочисленных финансовых инструментов (оборот деривативов на мировых финансовых рынках достиг астрономической отметки в 1,5 квдрлн долл. США [Квадриллион – (сокращенно квдрлн) натуральное число, изображаемое единицей с 15-ю нулями]). Наличие многочисленных финансовых инструментов даёт возможность хозяйствующим субъектам скрывать последствия неэффективных управленческих решений, что, в конечном счете, означает накопление диспропорций в воспроизводственном процессе.

Центральные банки активно взаимодействуют с системообразующими транснациональными банками (ТНБ), такими как «Бэнк оф Америка Мерилл Линч», «Голдман Сакс», «Ситибанк», «Джи Пи Морган Чейз», «Барклэйз» и пр. У этого взаимодействия нередко можно найти исторические корни, поскольку многие предки владельцев крупнейших современных частных банков напрямую участвовали в создании первых центральных банков несколько сотен лет назад.

Учитывая ведущую роль указанных банков в современной мировой финансовой архитектуре, следует рассматривать центральные банки как «генеральные штабы», которые должны осуществлять координацию действий международных банкиров. Так, центральные банки предоставляют ликвидность системообразующим транснациональным банкам, чтобы те, в свою очередь, осуществляли операции по всему миру в своих интересах. Естественно, что доминирующее положение в мировой финансовой системе занимают страны-эмитенты (и банки, имеющие юрисдикцию этих стран) резервных валют и именно они являются бенефициарами данной системы. Поэтому отнюдь не случайно, например, основными регионами оборота фиктивного капитала являются Великобритания, США, Япония, Швейцария, что иллюстрирует рисунок.

 

Составлено автором по данным БМР.

Анализ данных, опубликованных в журнале The Banker, говорит о том, что в настоящее время 25 крупнейших ТНБ обладают более 50% совокупных активов первой тысячи банков (99,3 трлн. долларов США) и 45% совокупного капитала первой тысячи банков [4].

Показательным примером осуществления центральными банками функции кредитора последней инстанции (по факту, спасения) являются события мирового финансового кризиса 2007-2009 гг. Согласно данным частичного аудита, проведенного под нажимом Конгресса, ФРС США в период кризиса, действуя тихо и без шума, выдала кредитов на сумму свыше 16 трлн долл. США, что превышает и объем ВВП, и объем госдолга страны. Кредиты направлялись во всё те же системообразующие ТНБ (в скобках указаны суммы полученных кредитов ФРС в млрд долл. США), (см. таблицу) [5].

Банки-получатели и суммы кредитов ФРС США

 

№ п.п.	Банк	Сумма кредита (млрд   долл. США)
1	Citigroup	2500
2	Morgan Stanley	2004
3	Merril Lynch	1949
4	Bank of America	1344
5	Barclays PLC	868
6	Bear Sterns	853
7	Goldman Sachs	814
8	Royal Bank of Scotland	541
9	JP Morgan	391
10	Deutsche Bank	354
11	Credit Suisse	262
12	UBS	287
13	Lehman Brothers	183
14	Bank of Scotland	181
15	BNP Paribas	175

 

То есть получается, что центральные банки, которые, как говорят западные экономисты, несомненно, должны быть независимыми от государства, которое якобы может использовать эмиссию для решения своих задач, прибегают к той же самой эмиссии для того, чтобы решать свои «классовые» задачи (например, спасение убыточных банков по программе bail-out). Что же, Quod licet Jovi, non licet bovi [лат. «что позволено Юпитеру, то не позволено быку»]

По словам третьего президента США Томаса Джефферсона, институт банков можно считать более опасным, чем вооруженную армию.  Потому что если американский народ позволит частным банкам управлять выпуском валюты, банки и корпорации, которыми заправляют банкиры, будут отнимать у людей всю их собственность до тех пор, пока «их дети не проснутся бездомными на земле, когда-то завоеванной их предками».

Таким образом, становление центральных банков представляет собой исторический процесс, основным драйвером которого являются интересы класса международных банкиров. Центральные банки и поддерживаемые ими ТНБ являются ключевым элементов мировой финансовой системы и занимают в ней доминирующее положение. Однако господство банков приводит к формированию дисбалансов мировой экономики, что создает угрозу существования всех мирохозяйственной системы. Вопрос лишь в том, сможет ли мировое сообщество найти корень и решение данной проблемы?

На наш взгляд, единственным правильным подходом к разрешению глобальных дисбалансов можно считать возврат к банковской системе со 100-процетным резервированием, которая фактически сведет на нет возможность коммерческих банков влиять на денежную массу. Банки станут действительно финансовыми посредниками, так как при такой системе будут лишены права создавать платежные средства в виде долга («кредитные деньги»).

Это предложение было сделано группой экономистов, возглавляемых Ирвингом Фишером, в 1933 году как ответ на мощнейший в истории на тот момент финансовый кризис, однако на нее не обратили должного внимания. В последнее время о таком варианте вспоминают всё чаще на самом высоком уровне. Например, представляет интерес работа двух экономистов из МВФ Яромира Бенеса и Майкла Камхофа, которая называется «Возращение к Чикагскому плану», или работа исландского экономиста Фрости Сигурйонсона, подготовленная по заказу премьер-министра Исландии, также весьма показателен готовящийся референдум в Швейцарии о возвращении к банковской системе со 100-процентным резервированием.

Несомненно, что в ближайшем будущем мировая финансовая система претерпит значительные изменения, причем окончательный вариант новой финансовой архитектуры будет зависеть не столько от полезности предлагаемой идеи, сколько от переплетения различных интересов.

Что касается России, то в современных условиях кризиса мировой финансовой системы (долговая проблема, введение отрицательных процентных ставок, замедление темпов мировой торговли и пр.), окончании эпохи углеводородов (что автоматически останавливает развитие сырьевых экономик) и экономического (санкции) и идеологического противостояния с западными странами единственным выходом может быть проведение суверенной финансовой политики, которая действительно служила бы возрождению экономической мощи нашего государства. Выбранный правительством курс на импортозамещение должен трансформировать в реальный план индустриализации, что невозможно без создания независимого механизма эмиссии российского рубля для обеспечения финансирования стратегически важных инвестиционных проектов. Этот вопрос довольно подробно рассматривает академик С.Ю.Глазьев [6].

Кроме того, в целях защиты национального экономического контура России от внешних финансовых «цунами», которые могут появиться на международных финансовых рынках в ближайшее время. Потенциальным триггером [прим. спусковым крючком] нового глобального экономического кризиса может стать, например, проблема внешнего долга. По данным компании McKinsey, в период с 2007 по февраль 2015 года глобальный внешний долг в отношении к мировому ВВП вырос на 57 трлн. долларов и составил 286% в относительном выражении. Причем 53% данного роста приходится на развитые страны [7].

Хотелось бы отметить и следующий факт: компания Blackrock является крупнейшей в мире компанией по управлению активами с показателем на 1 квартал 2016 года 4,74 трлн долл. США [8]. ВВП России за 2015 год в долларах США составил 1,1трлн долл. (по ППС – 3,4 трлн долл. США) [9], объем денежной массы на 1 апреля 2016 года в долларах (по курсу 65 руб.) составил 545,23 млрд. долл., а капитализация российского рынка акций – 353,85 млрд долл. США [10]. Выходит, компания Blackrock теоретически может 4,3 раза (1,4 раза, если считать по ППС) выкупить ВВП России, 8,7 раз выкупить всю денежную массу в обращении и 13,4 раза купить весь рынок акций нашей страны. Представляется очевидным, что для того, чтобы минимизировать негативное влияние со стороны финансового капитала стран-эмитентов резервных валют в случае форс-мажорных обстоятельств (например, кризиса) или в случае целенаправленных действий наших партнеров в случае обострения отношений, России придется, как минимум, вводить ограничения на трансграничное движение капитала, что потянет за собой целый ряд возможных сценариев.

Таким образом, России как участнице международных экономических отношений необходимо эффективно использовать преимущества международного разделения труда, чего невозможно добиться без сильной и современной экономики.

К настоящему моменту в мире закончилась волна сырьевой и сборочно-промышленной экспортно-ориентированной модели развития. В условиях, когда страны-эмитенты резервных валют могут бесконтрольно предоставлять ликвидность крупнейшим транснациональным банкам, которые затем используют ее для проникновения на экономическое пространство развивающихся стран, самым разумным средством представляется введение ограничений на движение капитала с тем, чтобы оградить слабое экономическое пространство России от влияния спекулянтов. Вместе с этим необходимо проводить политику реальной индустриализации в форме межотраслевой модернизации с созданием точек роста инновационного производства, которая невозможна без изменения существующего механизма эмиссии. Требуется создать независимую финансовую систему, обслуживающую интересы реального сектора экономики.  

Кроме того, статус России как мировой державы подразумевает активную внешеэкономическую деятельность. В сфере международных финансовых отношений, по моему мнению, это можно делать через крупные финансовые институты (банки или лучше хедж-фонды, связанные с банками), которые небходимо целенаправленно создавать. Через них станет возможным решать геополитические проблемы, как это было в своё время с совзагранбанками. Но это уже тема отдельной публикации.